кто перешагнул девятый десяток.
Читатель, однако, традиционно интересуется в первую очередь молодыми именами. Начало литературного пути – всегда надежда на обновление, ощущение того, что вновь пришедшие сделают лучше и больше, смогут достичь того, чего не достигли предшественники, куда они не дерзнули или не догадались заглянуть, дотянуться или дорасти. Да, не всегда ожидания оправдываются, но надежда умирает последней.
Неизменный интерес к победителям поэтической номинации премии “Лицей” хорошо объясним. Читатель помнит, в каком возрасте дебютировали Пушкин, Маяковский, Мандельштам, и с нетерпением ждёт новых чудес – “Вы, нынешние, ну-тка!”. Конечно, в таких обстоятельствах ответственность у молодых авторов перед читателями колоссальна, и каждый культурно вменяемый лауреат понимает, что получение премии – не столько фиксация бесспорного достижения, сколько серьёзный кредит доверия.
Поэтов-лауреатов 2024 года трудно, практически невозможно расставить по ранжиру. Пусть они и заняли разные места, но литература не спорт, где можно сравнивать достижения состязающихся по неким объективным критериям. Все трое очень разные, и все достойны своих наград.
Майка Лунёвская развивает линию камерной поэзии. При мимолётном взгляде её стихи могут показаться традиционалистскими (чему способствует в первую очередь приверженность силлабо-тонике) и простоватыми. Но это поэзия, которой противопоказано быстрое, поверхностное восприятие. Мир, воссозданный Лунёвской, требует внимательного взора, неспешного любования, чуткого вслушивания. Нет, это не “тихая” или “пейзажная” лирика, хотя материалом тут по большей части выступает деревенская жизнь безо всякой идеализации и надуманного пейзанства. Это и не “женские” стихи, хотя специфическое внимание к драгоценным мельчайшим деталям не оставляет сомнений в том, кто автор этих строк. Поэзия Лунёвской созерцательна и гармонична, самоиронична и ненапориста, это поэзия интеллигентная и вежливая по отношению к читателю – здесь не берут за горло клещами вычурных метафор и не пытаются потрясти воображение экстремальными стилевыми экспериментами, а спокойно приглашают возрадоваться вместе с автором красотой той части мироздания, которую удалось запечатлеть в слове:
Сначала мы поехали смотреть
на воду (не ушла ли половодка),
потом пошли на кладбище смотреть
(на рост травы и надо ли грести),
а после я уехала бросать
на землю абрикосточки от лета,
чтоб вырос сад среди больших полей.
И синее, почти как изолента
(что держатся два ястреба на ней),
лежало небо, брошенное в воду.
Совсем другой художественный мир предстаёт в стихах Василия Нацентова. Во-первых, видно, что автор сознательно ставит перед
