будет тип-топ. Хорошо, что позвонил утром.В обед уезжаю в командировку. Кстати, надо сохранить билеты . Вдруг докопаются. Ну, Корнюха, удачи. Буду держать сжатыми кулаки. В бардачок положу телефон. Если что, обращайся.
–Спасибо. Пока.
Телефон Корней засунул Роману за воротник. Тот тут же лег, придерживая воротник и потягиваясь:
– Что за погода? Дождь что ли собирается? Ломит все тело и клонит ко сну.
Один из сокамерников засмеялся:
– Еще б не клонило. Полночи глаз не смыкали. И нам не дали.
– А, ничо! На том свете отоспимся.– Роман сделал вид, что чешет шею. Сам зажал в ладони телефон и поднялся с нар, второй рукой стал собирать посуду на столе. Телефон спрятал между первой и второй тарелкой.
Раздался лязг затворов, открылось окошко, послышался бас:
– Посуду собираетесь отдавать?
– Конечно, конечно! Вот, возьмите.-Он протянул стопку тарелок с ложками работнику кухни.
Тот посмотрел пристально на Романа, который сделал перед ним реверанс. И наклонил голову вправо. Мужики засмеялись.
– Никак толстяка на танец приглашаешь?!
– А то! Чего б и не повеселиться?! – Так же, шутя, ответил Роман.
Мужики достали из тайника карты, стали играть. Роман покрутился возле них, заглядывая каждому через плечо. Изрек:
– Ну, не игрок я.– Развел руками.– А вот до водки и до баб охочий. Тут любого переплюну, заткну за пояс. Был у меня случай. Приглянулась одна: тот не такой, этот не эдакий. Любит рестораны и букеты. Так я ее за день так раздрочил, что отдалась прямо в кустах на стояка.
– Во, ловелас!
– Класс!
Сокамерники развеселились и стали топать ногами так, что снова открылось окошко, и хриплый голос заорал:
– Чего бузим? В карцер захотели? Так это всегда пожалуйста.
Карты тут же скрылись со стола. Наступила гробовая тишина.
– Вот! – усмехнулся надсмотрщик, перебрасывая ментовскую палочку с одной ладони в другую.– Совсем другое дело. А-то смотрите, вмиг в карцер отправим.
Роман вернулся к Корнею:
– Ну, вот. Машина завертелась. Лиха беда начало. Все решили, теперь только ждем.
Кстати, сопровождать будет новенький. Салага, можно сказать. это уже неплохо. Нам только на руку.
– Какая разница?
– Это как кто-то зажимает бабу в углу, а кто-то только дразнится. Потом узнаешь.
Где-то спустя час снова лязг засовов и такой же металлический голос:
– Шумейко, Тибетский! На выход. С вещами.
Подскочили, как ошпаренные, переглянулись. Снова заколыхалось желе внутри, задрожали поджилки: кто знает, может этот взгляд станет последним в жизни.
Глава 3. Побег. Встреча с медведем.
В
