протянул руку, собираясь погладить по голове, но на полпути остановился.
– Боюсь представить, о чём ты подумала, но мучить тебя никто не собирается.
– Мной пожертвовали, но вы всё ещё надеетесь на тот один процент, когда аниморф справится с трансформацией. И что тогда? Будете изучать? Разберёте на частички, чтобы потом применить полученные знания для модификаторов? Вы не так просто водили меня в зоопарк? Вы точно знали, для чего это делаете. Не хотите зависеть от дара природы, а желаете стать творцами? Теми, кто меняет мир по своему желанию?
– Мы и так меняем мир, и не стоит преувеличивать.
– Тогда почему? Чего вам не хватает?
– Существует договорённость среди тех, кто соблюдает чистоту крови. Ты не первая, кто оказался в таком положении, а я не последний, кто следует установленным правилам.
Ужас нахлынул на меня, на секунду перекрыв дыхание.
– Дияс, – прохрипела я. – Что с ним?
Горло сжало, словно тисками, не давая сделать нормальный вдох. Пальцы заледенели и скрючились, сведённые судорогой, вызывая сильную тянущую боль.
– В нём отсутствует необходимый ген, он проживёт обычную жизнь. Он будущий наследник, и ему продолжать моё дело.
Стало легче, моему братику не грозит застрять в теле зверочеловека.
– Хоть что-то у вас получилось правильно, – с горечью проговорила я.
Судя по всему, отец много чего не сказал и не верил в то, что смогу пройти трансформацию. Да и я не верила, и это меняло все мои планы.
– Что теперь? Как вы будете жить? Хотя зачем я спрашиваю. В вашей жизни ничего не изменится, просто не станет меня.
– Ты не права.
В его словах не было тепла, сочувствия или желания убедить, мол, кто знает, как повернётся… Он стал словно чужим, словно со мной всё понятно, и нет смысла дальше тратить на меня своё время и деньги. Хотелось верить, что это лишь показалось, и он просто не умеет показывать чувства, привык скрывать эмоции и утаивать мысли.
– Не надо говорить, что всё будет хорошо. Не будет. Для меня всё изменилось. Скажи, почему эту новость ты сообщил сейчас? У меня было ещё две недели счастливого неведения.
– Двадцать – это условное число, и после обследования стало понятно, что в твоей крови изменения происходят слишком быстро. Возможно, это произойдёт сегодня ночью.
– Поэтому вы превратили мою комнату в клетку?
– Ради твоей безопасности. Ты же не хочешь причинить боль брату?
Это был запрещённый приём.
– Не хочу. Ты ведь знаешь, я люблю его. Если у вас получится, и я переживу оборот, то не останусь в доме, где детей рожают для опытов.
Взгляд Рендара был красноречив, слова стали не нужны. Меня никто не отпустит.
– Не у нас. У тебя получится, и откуда такие фантазии про опыты? Обычное обследование, ничего такого, чтобы ты не
