ведет меня за руку дальше. Мы спускаемся на несколько ступенек, пока не попадаем в небольшое помещение. Здесь стоят диван, стол, два стула и закрытые шкафы вдоль стен.– Что за шум? – спрашиваю, услышав тихий гул.
– Вентиляция, чтобы мы не задохнулись. Садись, Марта.
Илья усаживает меня на диван, а сам впивается пальцами в спинку стула.
Сюда не доходят звуки сверху, и это беспокоит. Меня даже начинает немного потряхивать. Хочется попросить Илью обнять меня, но я не решаюсь. Не хочу, чтобы он опять прошил меня своим ледяным взглядом, даже без слов давая понять, что я для него теперь пустое место.
– У тебя здесь нет… оружия? – спрашиваю хриплым голосом.
– Я не пользуюсь огнестрельным оружием, – качает головой Илья.
– Почему? Сейчас бы оно пригодилось. Или ты не умеешь стрелять?
– Умею, – говорит он, глядя на меня. Взгляд прямой и открытый, хоть и хмурый.
– Тогда почему…
– Когда-то пообещал отцу, что не стану делать ничего, что вынудит меня пользоваться оружием.
– К сожалению, это не всегда зависит от нас.
– А ты? Умеешь пользоваться оружием?
– Да, – поколебавшись пару секунд, отвечаю правду. – Антикварный и ювелирный бизнес не всегда безопасен.
– И часто ты носишь при себе пистолет? – прищурившись, спрашивает он.
– Постоянно.
– Где он сейчас?
– Остался в сумке в машине.
– Почему не взяла с собой?
– Я шла к тебе. А в твой дом я никогда не приду с оружием.
– Ясно, – тихо выдает Илья, а затем, оторвавшись от стула, подходит к одному из шкафов.
Открывает и достает бутылку воды. Шкаф оказался холодильником.
– Хочешь пить? – спрашивает, а я киваю. От нервов во рту пустыня.
Открутив крышку, Илья передает мне бутылку, а себе берет другую.
Долгое время мы сидим в тишине. Сказать нечего. Сверху не доносится ни звука. У нас при себе нет телефонов. Мы… просто отрезаны от происходящего, и остается только догадываться, что происходит в доме.
Илья достает из шкафа нож и, сев на стул, крутит тот в руке.
Я рассматриваю своего бывшего. Скольжу взглядом по его выпуклым мышцам, широко расставленным ногам, жилам на предплечье, которые выразительно двигаются под кожей, когда он позволяет ножу крутиться на пальце, а потом снова перехватывает рукоять.
– Илья, – зову, и он поднимает на меня взгляд исподлобья. Меня прошивает дрожь возбуждения. Только он умеет так смотреть, чтобы кровь за секунду закипела и понеслась по венам на немыслимой скорости. – У меня не было выбора. Тогда, когда я… не позволила тебе завершить сделку.
Он вздыхает и опять опускает взгляд на нож.
– Всегда есть выбор, Марта.
– У меня не было. Иначе я лишилась бы всего.
– Но ты предпочла лишиться меня, – спокойно произносит, а у меня от его слов скручивает
