за пазуху, и только ближе к концу дня спохватился и принялся переписывать рецепты для Улрина, едва осилив половину к моменту возвращения жреца.
– Не успел, детка? – спросил старик. – Ну, ничего. Завтра допишешь. А пока, будь добр, отнеси книгу в лавку, раз уж так уговорились.
По дороге Мордан тайком достал бумажки из-за пазухи и припрятал в дупле старого корявого дуба. Отец Эйри недовольно наморщил нос, увидев Мордана в своей лавке. Ни слова не говоря на приветствия и объяснения Мордана, он выдернул свёрток у него из рук, развернул убедиться, что с книгой всё в порядке, завернул обратно и спрятал в большой окованный железом сундук в углу, закрыв замок каким-то хитрым ключом.
– Что стоишь? Ступай! – буркнул он Мордану и махнул рукой в сторону двери.
В сенях он чуть не столкнулся с входящей Эйрой.
– О, Мордан! Здравствуй!
– Здоровались сегодня уже.
– А ты зачем заходил? К отцу?
– Книгу вернул.
– А… Ну ладно. Пока!
– Пока, – буркнул Мордан и вышел на улицу.
Но не успел он пройти нескольких шагов, как вдруг перед ним оказался не кто иной, как Болли. Удивлённый Мордан остановился. За эти годы Болли вырос в широкоплечего молодца, высокого, выше Мордана на целую голову, и все незамужние девицы Фолкрита тайно о нём вздыхали. По бокам от Болли стояли неизменные Фир и Камерат. Фир стал похож на средних размеров рыжего медведя, вставшего на задние лапы и натянувшего человечью одежду. Камерат стал ещё выше, ещё тощее, лицо его всё было усеяно прыщами.
– Привет, Морда, – опасно вкрадчивым голосом заговорил Болли. – Что это ты тут трёшься возле лавки?
– А тебе какое дело, огузок недожаренный? – ответил Мордан, задирая подбородок и следя боковым зрением за Фиром и Камератом, выдвинувшимися вперёд и вставшими по бокам от него.
– Да, в общем-то, никакого… – с нехорошей улыбочкой ответил Болли и вдруг резко ударил Мордана в лицо. Тот пошатнулся, невольно сделал шаг назад и, споткнувшись о подставленную ногу Камерата, опрокинулся навзничь. Все трое кинулись с остервенением бить его ногами. Вспорхнувший Фроди кружил над местом избиения и взволнованно каркал. Мордан попытался было встать, но под градом сыплющихся ударов это было невозможно, и он просто прикрыл локтями голову, чтобы каменно-твёрдые каблуки не проломили её. Мучители сочно хакали, втыкая носок сапога ему в живот или впечатывая всю подошву в хрустящие рёбра. Они даже не обзывали Мордана: берегли дыхание. Наверное, они забили бы его насмерть, если бы из лавки не выскочила Эйра и, вскрикнув, не кинулась бы к ним.
– Не надо! Мальчики, не надо! Перестаньте! – безуспешно взывала она, а потом бросилась к Болли и обхватила его сзади за плечи. – Болли, пожалуйста, оставь его! Я тебя прошу! Пожалуйста! Ради меня!
– Ладно! – сказал Болли, прекращая бить лежащего. – Всё, парни, оставьте этого недоноска.
Фир и
