еле заметные фонтаны пыли редеющими выдохами.
– Ты предал меня, Седекия! – Навуходоносор склонился над безутешным царем. – Ты клялся, что ни один иудейский меч не будет обращен против Вавилона!
Седекия плакал. Невузарадан ослабил хватку. Не было смысла сдерживать обессиленную, опустошенную оболочку, когда-то бывшую царем. Когда-то бывшую человеком. И не было необходимости эту оболочку убивать. Все равно все внутри уже умерло, и лишь глубокие всхлипы доносились из упавшей головы.
– Бог и правда покинул тебя, – уже тише проговорил Навуходоносор. – Ты предал его, и он от тебя отвернулся. Но без Бога жить нельзя, – царь ласково погладил голову Седекии. – И теперь я буду твоим Богом. И я буду решать, как тебе жить и когда умереть.
Он разогнулся и протянул свой меч Невузарадану. Военачальник аккуратно взялся за кровавое лезвие.
– Выколите ему глаза и доставьте в Вавилон, – прохладно сказал царь и, повернувшись спиной к душераздирающему воплю от разрезающего глаза металла, взошел на колесницу. Измученные жаждой рабы омыли царю ноги водой из глиняных кувшинов. Взявшись за поводья, Навуходоносор задумчиво уткнулся тяжелым взглядом в землю и пробормотал с облегчением:
– Наконец-то домой…
За спиной сквозь надрывный визг ослепленного пленника послышался голос Невузарадана:
– Что делать с городом, повелитель?
Навуходоносор хлестнул коней и отрешенно бросил через плечо:
– Разрушьте на камни. Пусть он останется в моей памяти как…
***
– Красивый город, – профессор мечтательно смотрел в окно. – Не находите?
Мальчик последовал примеру старика и с любопытством рассматривал городские детали за стеклом.
– Да, – согласился он. – Что-то в нем есть.
– Что-то? – удивился профессор. – Этот город подобен птице феникс. Он разрушался множество раз и несмотря ни на что возрождался из пепла. Что-то… Вы слишком молоды, чтобы понять это.
– По мне, так этот город являет собой истинное отражение человеческой сущности, – равнодушно возразил ребенок. – Стоит жителям его предаться страстям и пасть во тьму, наказание себя ждать не заставит.
Ошарашенный старик долгое время сверлил взглядом мальчика.
– Кто вас подослал? Поймите меня правильно: столь опасные угрозы из уст ребенка звучат крайне неестественно и вряд ли будут восприниматься мною всерьез. И раз уж мы пришли к выводу, что эти запугивания не несут для меня никакой опасности, я волен заключить, что за вашей спиной стоит кто-то, кто решил грубо подшутить или еще хуже, действительно желает причинить мне вред.
– Боюсь, вы меня неправильно поняли, – невозмутимо произнес мальчик.
– Тогда зачем вы здесь и к чему эти устрашения?
– Устрашения?
