align="center">«Когда испишется поэт…»
Когда испишется поэт,
когда его забудет Муза,
когда бычками сигарет
любовный пляжик зарастёт —
всего за несколько монет
старик в жакетике кургузом
продаст кому-нибудь портрет,
и покупатель… заорёт!
А проорётся – запоёт,
потом поплачет и попляшет,
потом пойдёт побьётся в лёд,
потом дозреет до стихов.
«Неужто это всё моё?»
«Неужто это снова наше?»
«Неужто новый эпизод?»
«Неужто выше потолков?»
А на портрете будешь… ты.
А вдохновится этим парень,
чьи строчки-волосы густы,
хоть нерасчёсаны порой.
Порой… Пора – всегда не та.
Так что же делать нашей паре?!
Пересмотрев, сказать «Пора!
Моя любовь, пойдём со мной!»
«А с немецкого Glück – это счастье» …»
«А с немецкого Glück – это счастье» —
Муза первую дарит строку…
Чёрный дог смотрит розовой пастью.
Я ему отказать не смогу.
Раздербань меня, ласковый пёсик,
проглоти меня, алчущий Кунст!
Муза – в маечке с принтом «Ничоси»,
я – в бреду… бред насыщен и пуст.
А с немецкого heiß – это жарко.
Мне так жарко! И холодно, Kalt!
Много, мало двойного подарка
на тарифе судьбы Профи-Лайт.
И оформлен тариф по-английски,
но без разницы Музе моей —
этой полинасыщенной киске
всё дано, всюду штрассе-хайвей.
А с немецкого Du – это Ты. Оу!
Дует ветер в моей голове.
Я внушаю себе: так и было.
Ты решила: так будет! Оу-е-е…
Ветер дует немного потише.
Спит, свернулся калачиком пёс.
И узор чёрных дырочек в крыше
инкрустирован золотом звёзд.
«Всё дарили тебе – и признанья…»
Всё дарили тебе – и признанья,
и цветы, и нектары утех,
и карету-любовь до Версаля
предлагали не раз между вех…
В этом нет ни малейших сомнений,
по-другому и быть не могло:
красоты, добродействия гений —
полонит и Москву, и село.
Чем же мне, подскажи, отличиться,
что могу я тебе подарить,
молодая высокая птица,
белокрылая нимфа зари?
Я дарю тебе кипами строчки,
скоро книга сложиться должна.
Но ведь это лишь буквы, значочки.
В общем смысле они – тишина.
Тишина… может, я и сумею
раствориться в ней так, чтобы ты
находила всегда Сверхидею
для новейшей своей высоты.
«Люди верят, что вода …»
Люди верят, что вода —
то, что просто можно пить,
в чём супца дано сварить
и бельишко постирать.
Это верно. Это да.
Но забыто
