унакулова, дизайн обложки, 2024
ISBN 978-5-0064-8746-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Светлана Кунакулова
Душа вечна и всегда найдёт способ вернуться.
Автор сюжетной идеи
Цветок и Бабочка: незримая связь
В одном прекрасном саду жил-был тюльпан. Он был очень красивым и ярким, но самым главным его достоинством была его добрая душа. Тюльпан любил наблюдать за бабочками, которые часто прилетали в его сад.
Однажды к нему прилетела одна особенная бабочка. Она была очень милой и дружелюбной. «Привет! Как тебя зовут?» – спросила бабочка. – Меня зовут Тюльпан, – ответил цветок. – А тебя? – Я – Бабочка. Приятно познакомиться!
Так началась их дружба. Каждое утро бабочка прилетала к тюльпану, чтобы поболтать и насладиться его красотой. Тюльпан всегда приветствовал
ее, кивая своей головкой. Он рассказывал о своих мечтах и планах, о том, как ему нравится свежий воздух и солнечный свет. А она делилась своими приключениями и впечатлениями и о том, как любит летать.
Но однажды садовник решил срезать тюльпан и поставить его в вазу в своём доме. Бабочка была очень расстроена, но продолжала прилетать к окну дома и порхать возле него. Тюльпан видел свою подругу и старался улыбаться ей, хотя ему было очень грустно. Он не мог понять, почему его забрали из сада, ведь он так хотел остаться в своём саду и продолжать общаться с бабочкой. Но он понимал, что ничего не может сделать.
Прошло несколько дней, и тюльпан начал вянуть. – Когда-нибудь я покину этот мир, но ты не переживай. Я всегда буду рядом с тобой, даже когда меня не будет видно, – произнёс он.
Когда тюльпан умер, бабочка была безутешна. Она перестала летать и есть, просто сидела на месте, где раньше рос её друг, и плакала. Она не могла по-
верить, что его больше нет.
Однажды бабочка решила покинуть этот сад и отправилась в другой. Там она увидела множество других бабочек, которые были счастливы и беззаботны. Но бабочка не могла забыть своего друга и не хотела больше дружить с цветами, чтобы не испытывать новую боль.
Прошёл год, и бабочке пришло время уйти из этого мира. Она вернулась на то место, где когда-то рос её друг. Но там она увидела нечто удивительное: на месте старого цветка вырос новый. Он был ещё более ярким и красивым, чем тот, который она знала. Тюльпан приветливо кивнул бабочке, и она поняла, что душа её друга жива и продолжает жить в новом цветке, и что уход из этого мира – это не конец, а лишь начало нового пути.
– Когда-нибудь я покину этот мир, но ты не переживай. Я всегда буду рядом с тобой, даже когда меня не будет видно. – Бабочка опустилась на цветок, сложила крылышки и уснула.
Вероника Богданова
Зов матери
– Чудны дела твои, Господи! – в который раз повторил лейтенант Рыжиков, вытирая ладонью липкий пот под форменной фуражкой.
Июль в нынешнем году на морском побережье выдался особенно жарким, и немаленького по габаритам полицейского спасала от теплового удара только тонкая летняя рубашка с короткими рукавами. А вот фуражку снять не разрешали даже в порядке исключения, и кучерявый Миша Рыжиков откровенно страдал, борясь с едким солёным потом. Вот бы сейчас скинуть эту ненавистную фуражку, раздеться – и с разбегу нырнуть в море! Тем более – вот оно, ласковое, почти прозрачное и такое зовущее!
Рыжиков перевёл тоскующий взгляд с вальяжно лежащих у кромки воды отдыхающих на предмет своего интереса и вновь пробормотал про чудные
дела. Потому что перед полицейским, грустно потупив затуманенные янтарные глазки, сидел тощий, какой-то обшарпанный, но самый настоящий тигриный котёнок!
В этот момент тигрёнок издал жалобный басовитый «мяв» и взглянул прямо в глаза Михаилу. Точнее даже, не в глаза, а в душу: уж больно пронзительным был взгляд кошачьего ребёнка. Он словно чувствовал, что его сейчас спасут.
По белёсой шерстистой щёчке тигрёнка сползла одинокая, но вполне настоящая слезинка. Сердце Рыжикова дрогнуло и засбоило. Он внезапно вспомнил события месячной давности…
Стояла прохладная июньская ночь, за плотно зашторенным окном неистовствовал бора – северный ветер с гор, обыденный и еженощный, стихающий к утру, но всякий раз рождающий в сердце не спящего человека непонятное пугающее томление.
