сосиской в тесте и заранее укоризненным взглядом. Я в это время внимательно изучаю свое лицо в зеркале. Густые брови, тонкий маленький нос, небольшие, но полные губы. Я очень похожа на папу. Всегда была этому рада.
– Ну и что это было? – говорит Настя.
– Пописать нельзя?
– Ты каждый раз будешь писать при виде своей мамы? Похоже на нервное расстройство.
Я снимаю резинку с волос и оставляю их распущенными. Можно ли меня назвать красивой? Думаю, нет. Я бы сказала – миловидная. Скорее так. Перекладываю свои темные пряди с одного плеча на другое. Может, мне стоит больше краситься?
Оливка, нахмурившись, наблюдает за мной.
– Ян, ты в порядке?
– Да, в полном. Просто я останусь здесь. Решено! Я навсегда останусь жить в туалете. Ты будешь приносить мне сосиски в тесте, а больше ничего и не надо, вода есть, горшок тоже.
– Я эту дрянь только из-за тебя взяла, потому что голодная была как волк, а ты ускакала из столовки как горная коза.
– Ага, как бы волк не съел горную козу, – я улыбаюсь Насте через зеркало и вдруг ощущаю странное беспокойство, – и вообще-то дурацкие сравнения – это мой конек.
Оливка улыбается в ответ:
– Волк уже перекусил. Но мой гастрит будет на твоей совести. Давай, туалетный затворник, пойдем на дело.
– На какое?
– Сама знаешь. Нам собаку украсть, потом учебник, дел невпроворот.
Я снова шиплю на нее, пока подруга за локоть увлекает меня в коридор.
Глава 4
– Идут! – сообщает мне Настя.
– Да тихо ты, вижу.
Я действительно вижу Яна, он в своем ярко-синем пуховике, такой пропустить сложно. Собака важно семенит рядом. На секунду отвлекаюсь, любуясь парнем. Грубые ботинки, длинные ноги в черных джинсах. Уверенная, чуть вразвалку, походка.
– Сосредоточься, – насмешливо говорит Оливка.
– Я сосредоточена, как орел.
– Была же горной козой?
– Насть!
Она тихо смеется и поднимает вверх руки:
– Все-все.
Надо сказать, что выглядим мы жутко глупо. Сидим в сугробе, спрятавшись за большим внедорожником, и перешикиваемся. Та еще картина.
Пока мы препираемся, Ян «паркует» собаку у маленького супермаркета и уходит внутрь. Бенедикт сидит, не шелохнувшись. Морда очень серьезная.
– Такой послушный, наверное, они занимались с кинологом, – зачем-то говорю я вслух.
– Тогда держи его крепче, когда отвяжешь, вдруг будет вырываться.
– Я?! – от возмущения у меня просто перехватывает дыхание.
– Конечно, это же твой учебник.
– Но план ведь твой!
– Яна, у нас очень мало времени, мы можем и дальше спорить, но хозяин зверушки скоро выйдет.
– И что будет, если он выйдет?! – начинаю откровенно паниковать.
– Я его отвлеку.
И Оливка буквально
