смотрится при лунном свете. Если понадоблюсь, я буду на борту своей яхты. И помните, что чернила для лиц высшего духовного клира надо подавать охлажденными, с долькой выжатого лимона!
По-кавалерийски лихо развернувшись на пятках, автоматон скрылся в парикмахерской, откуда секундой позже раздался грохот, смешанный со звоном битого стекла. Парикмахер лишь всплеснул руками и страдальчески скривился.
– А вы еще спрашиваете, сэр, отчего их нет в Лондоне. Известно отчего… Впрочем, виноват, вы, кажется, собирались постричься? Проходите, за десять минут обстряпаю вас в лучшем виде.
Герти достал часы. Они показывали четверть второго. Времени было упущено уйма.
– Ах, извините, я ужасно тороплюсь. Но в следующий раз непременно. Будьте добры, подскажите мне, где можно разыскать кеб.
– Кеб? Вниз по Моттли-стрит двести ярдов, сэр. Они обычно там дежурят.
– Спасибо, очень вам признателен.
Герти продолжил путь, не глядя по сторонам. Новая мысль, родившаяся только что, заняла весь объем головы и теперь крутилась там, как дырявая бобина на валике. Поразительно, что ученые добились подобных успехов, и все это при полном молчании газетчиков! И он-то еще считал себя хорошо осведомленным о последних мировых технических открытиях! Уму непостижимо…
И ладно бы подобные автоматоны родились в недрах Королевского научного общества, так ведь нет. Где-то на краю света, посреди Тихого океана, в окружении полинезийских джунглей, на крошечном форпосте Англии уже установлены две фабрики! Вот уже и тема для разгромного газетного очерка, подумалось Герти, клеймящего медлительных, пресытившихся славой ученых метрополии. А он еще удивлялся метрополитену!..
Увлеченный собственными мыслями, Герти пролетел двести ярдов, не чувствуя под собой ног, за каких-нибудь три минуты. И только уткнувшись носом в стоянку кебов, вспомнил, что заставило его тронуться в путь.
Кебы оказались громоздкими паровыми аппаратами, на взгляд Герти, весьма анахроничными, что-то среднее между паровым катком и бензиновым автомобилем. Похожие на больших ленивых бегемотов, они льнули друг к другу грязно-желтыми тушами, примостившись в тени дома. Огромные раструбы напоминали лениво пялящиеся в небо стволы орудий. Кебмены расположились неподалеку. Все в полинявших и обильно сдобренных машинным маслом робах, на Герти они взглянули с неприкрытым раздражением, точно он виноват был в том, что ему надо было куда-то ехать.
– Садитесь, – буркнул один из них, с усами столь неровными и грязными, что казалось, будто под носом у него висит предназначенная для протирки двигателя тряпочка. И сам он был как тряпочка – какой-то потертый, вялый, распространяющий вокруг едкий химический запах.
В его обществе Герти почувствовал себя сдавленно, но пути обратно не было.
– В канцелярию! – сказал он преувеличенно бодрым тоном. – Пять пенсов на чай, если успеем до двух часов.
Кебмен
