всяческих чудес. Мягкое розовое свечение окружало стайку рыбок с длинными шелковистыми плавниками, таинственно мерцали полупрозрачные бледные медузы, встречались на пути огромные крабы и многие другие создания, которых прежде я никогда не видел. И вот вдалеке, в перламутре огромной раковины, показался дивный дворец Великого Дракона, окружённый стеной из кораллов и украшенный морскими ракушками. У дверей нас встретили стражники – рыбы-мечи в пёстрых мундирах. Поклонившись, они отворили засовы, а навстречу мне уже шла сама хозяйка дворца, прекраснее которой нет на всём белом свете. Платье на ней голубое с зелёными узорами, ткань золотой нитью прошита и слегка колышется, словно лёгкие волны набегают на берег. Волосы чёрные, длинные и плывут за девушкой следом, точно украшенные цветами водоросли. А голос её, полный музыки, был особенно нежен под водой.
– Здравствуй, Урасима, – молвила она тихо. – Я дочь царя Отохимэ. Спасибо тебе за моё спасение! Да, я та самая черепаха, которую ты выручил из беды. Оставайся, живи здесь со мною сколько хочешь и ни в чём себе не отказывай!
Подали угощение: яства разные и вино. А потом начались песни и пляски, морские звёзды играли для нас на диковинных музыкальных инструментах. И пошёл пир горой! Отохимэ потчевала меня изысканными блюдами. Рядом с ней мне было хорошо и легко, хотя я всего лишь простой рыбак, а она царевна. Отохимэ улыбалась мне, слушала очень внимательно и выполняла любую мою просьбу.
Через пару часов, не останавливая пир, Отохимэ встала и повела меня осматривать дворец. Повсюду были колонны из мрамора и коралла, полы устилали роскошные ковры, сотканные из морских растений, а по сторонам поражали своей красотой мозаики из разноцветного песка. Но настоящим чудом был дворцовый сад!
На восточной стороне его, как весной, распускался нежный цвет вишни, пели на ветках соловьи, над листвою порхали бабочки. На южной стороне царило лето: сочной зеленью были одеты деревья, а на луговых просторах стрекотали цикады и кузнечики. На западной стороне сада полыхал багрянец клёна и пышно цвели белые и жёлтые хризантемы – там стояла золотая осень. А на северной стороне сада была зима: побеги бамбука запорошило снегом, звонким прозрачным льдом был скован одинокий пруд.
Три дня и три ночи провёл я в этом царстве чудес, словно видел волшебный сон. И Отохимэ была всё время со мной. Но утром четвёртого дня вспомнил я об отце и матери. Как они там, без меня? Ничего не знают, волнуются. Пора мне, значит, домой.
Пришёл я проститься с принцессой, горько она заплакала.
– Не покидай меня, Урасима! – просила она. – Разве плохо тебе здесь, во дворце? Разве не хочешь ты стать мне мужем и остаться в царстве морском навсегда?
Как ни больно мне было видеть её слезы, но я думал о родителях, что не могу их бросить, ведь у них, кроме меня, никого. Отохимэ выслушала меня и примирилась с неизбежным. Повернувшись к своим придворным, она щёлкнула пальцами – и один из слуг приблизился к ней, держа в руках небольшую шкатулку, усыпанную самоцветами, с крышкой, крепко-накрепко перехваченной
