у вас уйма времени, чтобы думать… и волноваться, – говорит он, добавляя последнее слово специально, чтобы посмотреть, как она ответит.
Она встречается с ним взглядом.
– Только если вам есть о чем волноваться.
– Vraiment[31]. – Он поправляет салфетку. – И все же такое путешествие может быть скучным.
– Только если вам не повезло оказаться в скучной компании или вы сами скучны. – Она откидывается назад и улыбается. – Вы не кажетесь скучным.
Он не знает, что ответить, и, вместо того чтобы промолчать, говорит:
– Вы слишком молоды, чтобы путешествовать в одиночку.
Она качает головой, как будто разочарована.
– Не так уж и молода. – Она достает из кармана пальто пачку “Житан”, закуривает. – Я не спрашивала раньше, но, может, вы хотите?
Он качает головой.
– И все же. Женщина без спутников. Это необычно.
– Ой, даже не знаю. Звучит как-то старомодно. – Она выпускает дым. – А что насчет вас? Вы путешествуете один.
– Да.
– И у вас нет жены? – Она улыбается. – Нет невесты?
– Нет, никого.
– Никогда не было? – поддразнивает она.
– Была, – признает он и тянется за пачкой сигарет, которую она положила на столик.
Ему нужно чем-то занять руки, особенно если они собираются вот так разговаривать друг с другом. Он закуривает, выдыхает. Прошла целая вечность с тех пор, как он курил в последний раз, и еще больше с тех пор, как он курил французские сигареты.
Да, когда-то была девушка, но это было очень давно. Марианна. В последний раз он видел ее много лет назад в порту Орана, она уезжала в университет во Францию. В ее приезд в Алжир на каникулы они уже знали, что у них ничего не сложится. Что время, проведенное за границей – дома, как она выразилась, хотя, как и он, раньше не бывала во Франции, по крайней мере, пока не поступила в университет, – ее изменило. Его отказ ехать за ней, его упорное желание поступать в Алжирский университет сначала расстроило ее, потом обидело и даже немного разозлило. В конце концов все угасло – и то, что объединяло их, и та искра гнева, вспыхнувшая в нем из-за ее решения уехать. Между ними осталось только общее прошлое. Больше она в Алжир не приезжала. Несколько лет спустя родители эмигрировали вслед за ней в Европу.
– Как ее звали? – спрашивает Луиза.
– Марианна.
Она вглядывается в него.
– У вас такой вид, будто вы сейчас думаете о ней.
– Да, вспомнилось вот.
Трудно объяснить, почему образ Марианны для него связан с воспоминаниями о доме, о родителях, о юности. Почему, думая о ней, он просто думает о прошлом. Он даже не знает, по какому из этих воспоминаний скучает больше всего.
– Должно быть, приятно, когда есть кого вспомнить, – говорит она сумрачно. – У меня никогда такого не было.
Действительно (
