просто сидел напротив и сверлил меня глазами.
– Никак не пойму, кто же ты такой, – тихо проговорил он, прищуриваясь. – Будто из наших… А будто и нет – рожа незнакомая.
– А ты на рожу не смотри, Илья… Игорь! – тут же поправился я. – Тогда сразу и поймешь.
Разумеется, шеф никогда не встречал Володю Волкова, чье тело я унаследовал. И тот, кто сейчас сидел на камнях в чем мать родила, пытаясь соорудить из остатков разорванной трансформацией одежды хотя бы штаны, был ему нисколько не знаком.
Зато второго он наверняка видел не одну сотню раз: не знаю, сколько и чего именно удалось прихватить из прежнего мира, однако моя звериная ипостась определенно мало отличалась от той, что была прежде. И пусть в Петербурге по ту сторону Прорывов Владеющие встречаются чуть ли не на каждом шагу, оборотней среди них уж точно не так много. А тех, кто способен за считаные мгновения перекинуться в трехсоткилограммовую зубастую махину, – и того меньше.
Но дело не только в этом. Пусть шеф так и не сравнялся со мной в колдовской силе, пусть не стал выдающимся знатоком ритуалов – смотреть он все-таки умел, и не только глазами. И даже в мире, где энергия хлещет буквально со всех сторон, ему наверняка под силу заглянуть чуть глубже. И увидеть не голого пацана, вчерашнего гимназиста, не волчару-переростка, а…
– Вот я и удивляюсь. Вроде да, а вроде… – Шеф снова прищурился, будто пытаясь просветить меня насквозь. – Так это что ж получается, ты…
– Теперь я Владимир Волков. И тоже, представь себе, привык к этому имени, – усмехнулся я. – Можно Володя. Можно Владимир Петрович. Можно ваше сиятельство… Вовкой не надо – по чину уже не положено.
– Сиятельство? – Шеф приподнял седые брови. – Быстро же ты… Владимир Петрович. И говоришь красиво. Только одно у тебя, друг ситный, не сходится.
Глаза напротив вдруг полыхнули недобрыми огоньками, и я с тоской подумал, что второй раз так же резво и изящно перекинуться в зверя уже не получится. Но, к счастью, возвращаться к мордобою шеф, похоже, не собирался. Хоть и всем своим видом давал понять, что до доверия и взаимопонимания нам еще…
Скажем так, далековато.
– Помер ты, Владимир. В декабре девятьсот четвертого снарядом разорвало. – Шеф подался вперед, демонстрируя ладони. – Я вот этими самыми руками тебя хоронил.
– И что, даже тело видел? – зачем-то поинтересовался я.
– Да какое там тело… Что осталось. – Шеф шумно выдохнул через нос, отвел глаза – и вдруг снова впился в меня взглядом: – Не бывает такого! Может, ты чужую личину забрал или яблок молодильных нашел – в это я еще поверю. Вот только с того света, Владимир, еще никто не возвращался. Будь ты хоть сто раз крепкий, хоть сам черт, но уж если помер – то помер.
На лице шефа на мгновение мелькнул… нет, не страх – меня древний воитель уж точно не боялся. Хоть в зверином обличии, хоть в человеческом, хоть в каком угодно еще. Но сам факт моего таинственного воскрешения из ошметков
