на то, что за его голову назначена баснословная награда…
Терри встал, стараясь ненавязчиво придерживать рукой брюки, и поклонился.
– Мне очень жаль, что наша встреча произошла при таких печальных обстоятельствах, племянник, – расстроенно признался король, не спеша стягивая белые перчатки. Снял с головы фуражку, пригладил ладонью волосы на виске и вручил свои вещи надзирателю. Тот принял их беспрекословно, как само собой разумеющееся.
– Ты попрощался? Если тебе нужно еще несколько минут, не стесняйся – я подожду.
Терри оглянулся на мать. Она не отводила глаз от короля.
– Можно нам обняться на прощание? – спросил он. Лицо надзирателя перекосилось, он свел густые брови к переносице. Король широко улыбнулся и ответил прежде, чем гвардеец успел возразить.
– Разумеется.
– Ваше величество… – конвоир неуверенно глянул на безучастную Лассель Риамен.
Король жестом приказал гвардейцу замолчать. Добродушная улыбка стала еще душевнее.
– Я дозволяю, сотник. Не стоит беспокоиться.
Терри подошел к матери и подал ей руку, чтобы помочь встать. Она не сразу поняла, что он хотел. А когда ее узкая кисть невесомо легла на его ладонь, Терри поразился тому, насколько она холодная. Он неловко обнял мать одной рукой, ощутил ее легкое прикосновение, но под внимательным взглядами надзирателей не сумел удержать в себе теплое чувство. У него не получилось даже на один миг воскресить того мальчишку, каким был много лет назад. Не вышло и вернуть прежнюю, живую Лассель Риамен.
Эта изменница с пустыми глазами, которая молчала, будто воды в рот набрала, не имела к ней никакого отношения.
– Прощай, мама, – глухо сказал Терри. Он отметил, что вырос на полголовы выше матери. В другое время это наблюдение вызвало бы в нем какие-то эмоции, но только не сейчас.
– Прощай, – эхом отозвалась она и первая опустила руки.
Терри прошел мимо короля и гвардейцев, низко опустив голову. Никто не нарушил неловкую тишину, какая возникает, когда при сцене, не предназначенной для зрителей, присутствуют посторонние. Гвардейцы, должно быть, хорошо видели, что никаких запрещенных писем, оружия и даже веществ он матери не передавал. О чем думал король, какие слова ожидал услышать от «племянника» – Терри не знал. Промолчать было проще. Он взялся за дверную ручку.
– С ремнем ты неплохо придумал. Или Алпин подговорил?
Терри остановился.
– Нет, ваше величество.
– Я понимаю, что ты чувствуешь. Я чувствую то же самое, – искренне сказал король. Он задумчиво прокручивал на пальце массивный перстень с аметистом. – В жизни случаются события, которые ты не можешь принять и изменить не в силах. Именно они ранят больнее всего.
Терри еще раз низко поклонился и вышел в коридор.
Его ждали.
Глава вторая. Рыба, которую никто не
