сам отдал ее нам, – вмешался более сдержанный Дим, меня же, как обычно, никто не спрашивал. – Сказал, вот вам принцесса и полцарства в придачу.
– Кому-то одному из вас, – со вздохом откликнулся Костров и вперился в меня своими холодными непроницаемыми глазами. – Подойди.
Когда Владимир Костров, глава банды, приказывал, никто ослушаться не смел. Братья заткнулись, а я сделала нерешительный шаг в его направлении.
– Смелее, – усмехнулся он, вытянул руку и схватил меня за плечо, придвинув ближе. – Так похожа на мать…
Я не особо разбираюсь в интонациях мужчин, но в тот момент мне показалось, что он сказал это с грустью, как будто это не я, а он потерял мать! Хотя сам же ее и убил.
И вот тогда впервые произошло то, что меня напугало. Одно дело видеть и пробуждать интерес мальчишек, с которыми росла с детства, другое – заметить опасный огонек в глазах их отца.
В тот момент у меня похолодело внутри, и я дернула плечом, надеясь сбросить его руку и отскочить, но Костров не отпустил, внимательно всматриваясь в мое лицо, губы, пробегая взглядом по глубокому вырезу платья, опускаясь к груди, которой в пятнадцать я еще стеснялась.
Чем могла закончиться наша встреча, я так и не узнала, потому что темный взгляд Кострова не понравился не только мне, но и близнецам. Ден, как самый нетерпеливый, первым заступился, встав перед отцом и загородив меня спиной.
– Но она все равно наша!
– И никто не смеет претендовать на нее, – добавил Дим, оттолкнувшись от стены. – Так зачем ты ее звал?
Костров отступил. Он вручил мне подарок – права и ключи от моей первой машины, мы завизжали и рванули из кабинета учить меня вождению. Больше убийца моей мамы обо мне не вспоминал. Я навсегда осталась игрушкой его близнецов, хоть они и называли меня принцессой Мией.
В шестнадцать я закончила школу и поступила в универ. Конечно, в тот же, где учились братья. Теперь мы практически не расставались. До этого хотя бы по полдня не виделись из-за школы и успевали соскучиться, теперь же расставание совпадало только с парами в универе.
Тогда же произошел переломный момент в отношениях, когда я поняла, что все игры переходят в новую плоскость.
У нас у каждого была своя спальня, причем в соседних комнатах. Это давало ту необходимую личную свободу, которая нам требовалась. По крайней мере мне, девочке.
Но в мои семнадцать приватность была нарушена самым безапелляционным образом.
– Подвинься, – глухой голос Дена раздался, когда он уже влез в мою постель и сдвинул к середине.
Я заворочалась, недовольно бурча на неугомонного братца, и отодвинулась, когда он придавил меня своим телом.
– Эй, будете так толкаться, я свалюсь, – раздался голос Дима с другой стороны.
Вот тогда я распахнула глаза, резко проснувшись. Уже утро? Я проспала? Почему близнецы в моей постели?
Но, судя по темноте, была глубокая ночь. С двух сторон мою талию обвили мужские руки.
– Ложись!
