Только тогда Авиелл может быть коронована на законных основаниях.
Я поспешно отгоняю эти мысли и снова сосредоточиваюсь на князе, который в этот момент кивает в ответ на мои слова. Я рассматриваю его темно-русые волосы. Отмечаю его высокий рост и лицо – благородное, как на картинах. Мы еще совсем не узнали друг друга, хотя я здесь уже две недели. Недели, в течение которых я так и не начала искать Ави. Но я не сумею ей помочь, если буду действовать опрометчиво и в итоге меня разоблачат.
– Вам уже известно, кто несет ответственность за нападение?
Князь опускает глаза:
– Мы предполагаем, что это были повстанцы, живущие за пределами княжеств на Западе. Мы их найдем и покараем.
Я киваю:
– А что осталось от моего княжества?
Он вздыхает:
– Здания дворца. Несколько аббатов и деревня – на нее не напали.
Я на мгновение закрываю глаза, я и так уже знала, что все люди, с которыми я росла, мертвы.
– Что теперь с этими людьми? И с погибшими?
– Согласно протоколу, они были доставлены в безопасное место, о котором никто не знает. Мертвые были преданы огню. Конечно, кроме княжеской семьи и нескольких высокопоставленных дворян. Их поместили в склеп, и они не будут должным образом похоронены до тех пор, пока их убийцы не будут повешены.
Такой протокол мне известен. В свое время пришлось ждать два месяца, чтобы похоронить бывшего князя, так как в его смерти было много непонятного. Авиелл тогда очень плакала, потому что любила своего деда. Я же его плохо знала.
– Хорошо. Я буду присутствовать на встрече сегодня вечером, – тихо произношу я.
– Я пришлю вам что-нибудь, чтобы вы могли одеться для приема.
Он делает вдох, будто хочет еще что-то сказать. Но вместо этого молча подносит руку к моей щеке и очень осторожно касается пальцами шрама на виске.
В глазах у него вспыхивает гнев, и подбородок дрожит.
Красноватая линия шрама спускается у меня до подбородка – я решила, что кто-нибудь может что-то заподозрить, если шрам будет только там, где у героев отметина.
Я даже подумывала о том, чтобы вырезать черное сердце с груди. Но это я бы вряд ли пережила.
– Мы отомстим за это! – обещает князь грозно.
Я ничего не отвечаю. Вместо этого позволяю себе прочувствовать его прикосновение.
– У меня есть библиотека. Ваш отец писал, что вы любите читать.
Я с трудом сглатываю, когда снова осознаю, почему эти двое переписывались. Ави – его невеста. То есть я его невеста.
– Я посещу ее в ближайшие несколько дней, – говорю я и отступаю на шаг. Его близость и забота что-то пробуждают во мне. Что-то, чего я никогда раньше не чувствовала. Теперь несправедливость, в которой я выросла, ранит меня все сильнее.
– Мой князь? – призываю я его наконец закончить визит и снова оставить меня
