все подобные ему мужчины.
Я стараюсь держать себя в руках, но вдруг начинаю слышать Арка. И пытаюсь это прекратить. Что, если другие герои тоже заметят, что я не могу закрыть от них свое сознание?
Но потом его голос меня успокаивает. Лиран собирается что-то предпринять, чтобы такого больше не происходило. И хотя я боюсь князя Высокомерия, эти слова дают мне достаточно сил, чтобы снова выстроить барьер вокруг сознания и распрямить плечи.
По дороге во дворец мы останавливаемся у цветочного магазина, где я с отсутствующим видом выбираю несколько лилий. Тарон, кажется, доволен, поэтому мы наконец едем в замок, и до прибытия портного я могу уединиться в своей комнате.
Когда раздается стук, я напрягаюсь, но пока это всего лишь Мирал, которая хочет помочь мне надеть нижнее белье, чтобы портной мог снять мерки.
Через зеркало туалетного столика, за которым я сижу, она видит красные пятна у меня на лице. Затем она опускает взгляд на пудру, которой я тщетно пыталась их замаскировать. Она сдержанно улыбается, откладывает нижнее белье и роется в ящике около меня, чтобы достать другую пудру.
– Та первая прозрачная, госпожа. Она просто для того, чтобы у вас не блестело лицо.
С этими словами она открывает золотую баночку и кисточкой наносит мне другую пудру на щеку.
Я изо всех сил стараюсь просто спокойно дышать. Во мне почти нет никаких эмоций. Хотя какая-то часть меня хочет, чтобы я наконец смогла что-то почувствовать. Я могла бы плакать так же, как могла Ави. Или быть сострадательной и благодарной. Но во мне ничего этого нет.
– Я полагаю, вы хотите переодеться в одиночестве. – Она скорее утверждает, чем спрашивает, и протягивает мне одежду.
Я киваю, сдержанно улыбаюсь и исчезаю в ванной. Двигаясь как марионетка, я сбрасываю белое платье и собираюсь надеть корсет, как вдруг слышу позади себя какой-то шум и оборачиваюсь. Я замираю на месте. В дверях стоит Мирал и смотрит на мое обнаженное тело. На мою грудь. На знак героя – черное сердце.
Ее большие голубые глаза задерживаются на нем, секунды тянутся и тянутся, затем она переводит взгляд и смотрит мне в лицо. Это мой конец. И конец Ави.
– Вот, еще одна пара трусиков, о которых я забыла, – говорит она, подходя ближе и наклоняясь, чтобы надеть их на меня.
Затаив дыхание, я поднимаю ноги одну за другой и позволяю ей выполнять свои обязанности. Затем она снимает с меня корсет, обходит меня и сзади оборачивает мне грудь какой-то плотной тканью.
– Это полностью скроет метку.
– Мирал, я…
– Вы не обязаны ничего мне объяснять, госпожа, – бормочет она, застегивая корсет, а затем снова встает передо мной, чтобы надеть юбку.
– Это не значит, что сердце на самом деле черное, – с трудом выдавливаю я.
Она кивает и серьезно смотрит на меня.
– А когда-нибудь это было так?
Я делаю глубокий вдох. В моем случае это и сейчас так. Я герой, выдающий себя за княжескую
