родители об этом ничего тогда не рассказали…
Отец метнулся в комнату и выскочил оттуда с широким потёртым офицерским ремнем:
– Выдеру как Сидорову козу!!!
До этого отец никогда Бориса не порол, и мальчишка очень испугался. Его страшила не столько физическая боль, сколько страшные, бешеные глаза отца.
– Владлен!
Мать буквально повисла у отца на руке.
– Влад, Владечка… Не надо, не надо…
Владлен Владимирович шумно выдохнул. Выронил ремень и тыльной стороной ладони вытер выступившую на лбу испарину. Мать продолжала его держать за руку и тихонько поглаживала:
– Владушка, Влад… Успокойся, успокойся… Это моя вина, это я недоглядела. Но это ничего. Мы всё исправим, всё выправим. Да, Боря?
– Да, – сказал Борис, глотая ком в горле. Потом он прерывисто вздохнул и добавил:
– Прости меня, папа… Яне хотел тебя расстраивать… Я просто не подумал.
– Не подумал… – отец понемногу успокаивался и говорил уже почти нормальным голосом, вот только левый глаз у него всё ещё подёргивался: – Не подумал… А надо думать… Ты уже достаточно взрослый, чтобы думать и понимать… Твоя учёба – это ещё и моя честь и репутация! Не смей позорить меня, ясно?
– Я постараюсь.
– Постарается он… В общем, так: никаких книжек, пока не исправишь оценки по всем предметам… Там посмотрим… И ещё, Надя… Надо отвести его в какую-нибудь спортивную секцию. Раз и по физкультуре он дохлый. Пусть, я не знаю, борьбой, что ли, займётся.
– Хорошо, – кротко кивнула Надежда Михайловна, – хорошо, всё сделаем, Владичка.
– Ладно, – уже почти совсем остыл генерал. – Иди сюда, сын.
Борис приблизился к отцу, и тот неожиданно обнял его и поцеловал в затылок:
– Ладно, ремень – это так… Нервы. Но! Ты всё же натворил делов, а потому заслужил взыскание… Так?
– Ну.
– Не ну, а так точно! – усмехнулся отец. – Ну и как тебя прикажешь наказывать? В угол поставить?
Последний раз Борю ставили в угол года три назад, и уже тогда это выглядело несколько комично. Борис не выдержал и улыбнулся, запрокинув голову и глядя снизу вверх в лицо отца:
– Ну, пап… Ну хочешь, я встану в угол.
Владлен Владимирович фыркнул и взъерошил сыну волосы на макушке:
– Нет, брат. Из угла ты, пожалуй, вырос. А чтоб по стойке «смирно» среди комнаты тебя ставить – ещё не дорос. Давай-ка… Предписываю убыть в свою комнату и выполнить команду «отбой».
– Так рано же ещё…
– Ничего. Полежишь, подумаешь. И дверь к себе не закрывай, чтоб видно было, что торшер не включаешь. А я ещё приду проверю, чтоб под одеялом с фонариком не читал… Марш!
Боря долго не мог уснуть тогда – привык уже читать на ночь. Он лежал и вслушивался в голоса родителей, доносившиеся
