брат Бруно, но не любые. Здесь понтифик распорядился четко. И встаньте же с колен, брат! Я бы с радостью тоже преклонил колена, но немощное тело подводит меня. Раньше я бы не обратил внимания на слабую плоть, но приказ Папы гласит, чтобы я не смел изнурять свое немощное тело даже усиленными постами.
Услышав эту не то просьбу, не то приказ, епископ резво поднялся и посмотрел на аббата Клюнийского. А выглядел тот действительно плохо. Бледное лицо, одышка, нездоровый блеск глаз. Видно было, что эта яркая персона, украшающая собой орден святого Бенедикта, вряд ли долго проживет. Год, два, пять? Последнее сомнительно. Теперь понятна была и забота Папы, не желающего лишиться одного из самых полезных и влиятельных своих слуг.
Сетуя на то, что не догадался о том раньше, епископ лично довел Майоля до ближайшего кресла, куда и усадил дорогого гостя. Хотел было позвать брата Луку, сведущего в целебных снадобьях, но остановился, побуждаемый к тому однозначным повелением Майоля:
– Лишнее. Мне скоро понадобятся не лекарства, а заупокойные молитвы. Скоро уж Господь призовет к себе – держать ответ за сотворенное здесь, в нашем грешном мире. Но пока я еще тут, нельзя упускать столь дорогого времени. Оно утекает, подобно воде сквозь пальцы. Не удержать, да и негоже мне, ничтожному рабу Господа. Идти против предначертанного, – чувствуя, что в сидячем положении немного, но полегчало, аббат вернулся к главному. – О наемниках… Никаких венгров, это очевидно. Никто не поверит, что князь Геза решил ввязаться в войну с Болгарией, Византией и Русью одновременно. Да даже без Руси – все равно не поверят. Подошли бы йомсвикинги, но они теперь слишком тесно связаны с Хальфданом. Да и не хотят после известных событий иметь ничего общего с затеями христианских владык, особенно с такими.
– И кто остается? Поляки?
– Нельзя! – резко и непреклонно отверг предложение Майоль. – Влияние Рима на великого князя Польши слишком заметно. Да и недостоверно будет. Мешко Пяст ненавидит Хальфдана Мрачного и не оставил бы того в живых, появись возможность убить врага. А вот другие язычники… Люди охотно поверят в то, что одни идолопоклонники не тронули других. И особенно усердно разбираться станут далеко не все. А если кто и станет, то пусть увидят выгодное нам, служителям Господа.
– Венеды с покоренных германскими владетелями земель?
Аббат Клюнийский благосклонно кивнул, радуясь догадливости брата по ордену. Германские маркграфы, владетели марок Лаузиц и Мейсен, вот кто должен был стать поставщиками наемного мяса. Не любого, а именно из числа венедов-язычников, каковые там еще были. И желательно не покорившиеся, а из числа все еще желающих вернуться в Венедский союз. Всего-то и нужно было, что направить их жажду деятельности в нужном направлении. Имелись давно и прочно купленные люди, способные собрать немалое число воинов. Собрать и… отправить на дело, которое покажется полезным для венедов.
А что такого? Убить двух христианских правителей,
