возопила она, – ой, здрасьте, Владимир Палыч! Дев… То есть, э-э, товарищи, вы знаете новость?!
– Знаем, – холодно ответил Владимир Павлович. Он «кофеварку» недолюбливал.
– Откуда? – Оксана точно с разбегу налетела на невидимую стену.
Начальник сморщился, поскорей припал с сосуду с эмульсией. Ответила одна из сотрудниц:
– Да вот только что… Из милиции звонили.
– Из какой милиции?!
Оксана и вправду была дура. Впрочем, с этим вопросом она была скорее права, чем нет.
Слово за слово, выяснилось, что в милицейской бюрократии есть какие-то свои запутки, левая рука не знает, что делает правая, и наоборот. И вот одна рука позвонила в отдел кадров, другая – в ректорат совершенно независимо друг от друга. Разные инстанции. Та, что звонила в ректорат, оказалась несравненно контактнее, из нее удалось вытянуть информации побольше. Всю это информацию Оксана и протарахтела кадровикам.
Дело обстояло так.
Соседка по лестничной площадке договорилась с Ларисой в субботу встретиться, обменяться какими-то там выкройками – ну, бабские глупые дела, юбки-блузки, шляпки-тряпки, понятно. Соседка самая ближняя буквально, стена в стену. Выходной, рано вставать не надо: допоздна всей семьей смотрели телевизор, потом муж, дети отрубились, а хозяйке какие-то внутренние демоны спать не давали, она уютно устроилась на кухне со свежезаваренным чаем и «Собором Парижской богоматери». Книгой, разумеется. И зачарованно погрузилась в приключения парижан XV столетия, то есть в бурлящий омут бешеных страстей, интриг, политики и дремучего невежества. Вот уж и ночь пришла, и вроде бы глаза слипаться начали, как вдруг…
Как вдруг за стеной раздался резкий шум. Читательница Гюго чуть не подпрыгнула и разом растеряла сон.
Похоже было, будто по полу протащили какую-то увесистую мебель, типа стола или дивана. Соседка застыла, разинув рот. Не сказать, что ждала чего-то, просто очумела, а все мысли как сдуло. У женщин при внезапных вбросахинформации бывает так. Как пыльным мешком из-за угла хлопнули.
Ну вот так она одурела, а между тем больше ничего не происходило. Совершенно. Текла ночь, тикали стенные часы. А потом вдруг еле уловимый звук – не то скрип дверной петли, не то щелчок дверного замка.
Почему-то этот призрачный звук в ночном безмолвии произвел на женщину неимоверно зловещее впечатление. Она задрожала и не очень сознавая, что делает, бросилась будить мужа:
– Коля! Коля! – жгучим шепотом. – Слышишь!..
Коля не сразу, но проснулся, и испуг подруги жизни расценил по-своему:
– Ну чего там еще?.. Дочиталась, блин! Квазимодо приснился, что ли? Не обосраласьслучайно?..
– У, дурак! Говорю тебе!.. – и она горячо описала ночные звуки, начиная, правда, соображать, что ничего особенного-то в них и не было… Коля так и воспринял, зевнув:
– Ну и что такого? К Лариске твоей наверняка мужик какой-то приходил, да и слинял тихим сапом…
