всё было на эмоциях, вызванных эндорфином от чего-то нового. Самое страшное, что и до Эмберли мне было интересно попробовать заговорить и познакомиться с другими девушками. Завести общение и при чем достаточно близкое. В первые моменты эта мысль со временем сама улетучивалась, словно вспышка взрыва нейтронной звезды, однако тогда Эмберли мне мешала. Я виноват перед тобой, Ким, а потому я сделаю всё, чтобы хоть как-нибудь искупить свою вину. Я знаю, что прошло уже много времени и ты могла уже и забыть меня… Но я никогда не смогу тебя забыть, и я виновен, как убийца, совершивший самоубийство. Я перестал отправлять тебе письма и отвечать, только потому что я не хотел тебя ранить. Хотел, чтобы ты смогла меня отпустить меня после моей смерти.
– Твоя ситуация достаточно интересна, Итан. Я буду откровенен с тобой и не буду, по твоей просьбе, продолжать говорить об Эм, но на первый вопрос я позволю себе ответить. Я бы всё сжёг. Если информация к тебе попадает, тогда это, скорее всего, кому-то нужно и тут два вариант: либо тебя хотят подставить, либо проинформировать о чем-то важном для чего-то в будущем. По крайней мере я уверен в том, что на этом корабле ты – будешь особенным пилотом и пассажиром и им и являешься. На самом деле я тебе ничего нового толком и не поведал, это то, чему нас учили в академии, и поэтому я хочу немного рассказать тебе о… – Тут я понял, что после полученного ответа компания Оливера мне больше была не нужна. Я не желал слушать что-то ещё. Я сам в тот момент осознал, какое страшное бремя навлек на себя. Бремя, которое мне придется нести весь остаток жизни.
– Прости, Оливер. Спасибо за ответ, но теперь я хочу удалиться и побыть наедине с собой. Правда, извини. – Сказал я, вставая с кресла.
– Да, я понимаю. Не за что, Итан, ты знаешь, что я всегда рад тебе помочь и… Если будет желание, то заходи ещё. Помогу, чем смогу. – Оливер продолжал говорить в след моему уходящему из комнаты управления силуэту.
Когда я вышел из нее, то сразу направился в сторону лифта. Я понимал, что я слаб. Я слаб морально и духовно. И вот почему, войдя в лифт, я поехал на один из нижних этажей, в котором находился бар. Я ехал вниз и смотрел на проплывающие мимо меня силуэты людей, а в голове почему-то затесалась одна мысль: «Какой же отвратительный сеттинг…»
Так я оказался в обществе пьяниц и беспризорных душ, заблудших на этот этаж с целью лишь забыться от каких-то своих мнимых проблем, а мне всё кажется чем-то несуществующим. Как будто и нет на самом деле распределения на уровень жизни по этажам. А ведь оно на самом деле так и было… В самом низу находились люди бедные, но не безбожные и каждый всё-таки обязательно в своей комнате. Но саму внешность этажа, его лицо и оболочку определяло именно положение его на корабле. Чем ниже был этаж, тем беднее казались люди, населявшие его. И вот. Теперь я здесь.
Я недолго бродил по огромным коридорам этого этажа, пол которого был выложен булыжниками, совсем как во время Англии Викторианской эпохи или эпохи
