никого, кроме себя, Антон.
– Это не важно. И ничего не меняет.
– Диана…
Громкая трель телефона, стоящего на столе, раздалась, как нельзя кстати. Я рванула к трубке.
– Слушаю.
– Спуститесь в приёмное отделение.
– Сейчас буду.
Я скользнула взглядом по заведующему.
– В приемное зовут. Мне нужно идти.
***
Я быстро, словно за мной гналась стая разъяренных собак, влетела в кабинет и первым делом увидела мальчишку лет пятнадцати в мешковатой толстовке и рваных на коленях джинсах. А следом, к своему большому удивлению, баристу из кофейни, где я побывала совсем недавно. Он меня тоже узнал, потому что вскинул брови и улыбнулся.
– Добрый вечер, – его взгляд скользнул по моему бейджику, и он добавил: – Диана Витальевна.
Мальчик бросил на него беглый взгляд, в котором едва ли можно было что-то прочитать, но ничего не сказал.
– Не такой уж добрый, раз вы тут, да? Что случилось?
– У него со вчерашнего дня температура, а последние пару часов держится сорок и не сбивается. Если честно, я запаниковал.
– А вы ему кто? – поинтересовалась я. На отца подростка он совсем не тянул, слишком уж молодой.
– Брат.
– А где родители? – я задавала стандартные вопросы, заполняя историю болезни.
– Погибли. Я его опекун, – парень протянул мне документы, и я встретилась с ним взглядом. В них сейчас сквозило беспокойство и какое-то отчаяние.
– Простите, – я покачала головой.
– Да все в порядке, – подал голос мальчик. – Все так реагируют. Вы только забыли добавить, как вам жаль и все такое.
Он демонстративно закинул ногу на ногу и сложил на груди руки, всем видом пытаясь показать, что это его ничуть не задевает. Но мальчишка настолько явно хотел скрыть настоящие чувства за маской безразличия, что ему это совсем не удавалось. Я прекрасно видела, как она трещала по швам, готовая рухнуть в любой момент. Делать вид, что тебе все равно – это совершенно обычная защитная реакция того, кто так и не пережил болезненную травму.
Я глянула в документы, ища имя мальчика, а заодно и его брата. Последний нервно крутил в руках телефон, явно не находя себе места от переживаний. Я видела достаточное количество родителей, и могла с уверенностью сказать, что самые тревожные из них – молодые отцы. Это им обычно среди ночи кажется, что их новорожденный ребёнок как-то не так дышит, спит или ест, и поэтому с периодичностью примерно раз в неделю на пороге приемного отделения появлялся мужчина с круглыми от ужаса глазами и абсолютно здоровым младенцем на руках. Но, оказывается, молодые "отцы" подростков берут в этом состязании пальму первенства. Они не проходили с ними весь путь от колик, зубов и первых возрастных кризисов, постепенно свыкаясь с новой ролью и учась спокойно реагировать на очередную болезнь или падение. Нет, их ждало быстрое и порой болезненное погружение.
