обещала сразу поехать к папе, но не могла вдыхать этот запах до конца дня. Пришлось заглянуть в квартиру, переодеться и принять душ.
Я снова ехала в такси, подгоняя мысленно водителя.
Находиться наедине с собой – роскошь. Мне бы кайфовать, но я снова купалась в парадоксальных эмоциях. Чувство вины, гордыня, злость, зависть и ненависть. Жгучая ненависть выжигала все остальное.
В этот раз я ненавидела не Раевских, а саму себя. За ложь, за трусость, за самонадеянность.
Каждый день по сто раз я задавала себе вопрос: а вдруг все могло сложиться иначе?
Если бы я сказала ему…
Если бы я дождалась…
Если бы он знал…
– Приехали, – сообщил водитель у дома моего отца.
– Спасибо, – рассеянно проговорила я, толкая дверь.
Как в замедленной съемке, я видела маленького мальчика, который несется ко мне через улицу. Митька мчался наперегонки с Максом, папиным псом. Отец с трудом поспевал за ним, смеясь и ругаясь одновременно:
– Митька, Максик! Ну потише. Что вы за демоны реактивные?
Я присела на корточки и обняла сына. Митька прижался ко мне всем своим маленьким телом, много раз целовал в щеку.
Разумеется, Макс тоже облизал, как родную.
Папа догнал нас через минуту.
– Уф, старый я для таких забегов, – пожаловался он.
Я рассмеялась.
– Не прибедняйся. Ты в отличной форме.
– Не в лучшей.
Я махнула рукой, чтобы не продолжать спор. Папа мой – мужчина хоть куда. Уже не молод, но каждый день делает зарядку и закаляется. Родной огород – залог дополнительной физкультуры и здорового питания.
Митька отпустил меня и заявил:
– Деда крутой. Как терминатор, только старый.
Я нахмурилась.
– Ты показывал ему «Терминатора»?
Папа виновато пожал плечами.
– А что такого, Ев?
– Рановато.
– Тебе я тоже показывал, и ничего.
– Мне было шесть, а ему четыре.
Отец обнял меня за плечи и повел к дому.
– Не придирайся. Мы отлично проводим время. Лучше расскажи, как все прошло.
Я поморщилась, вспоминая прилипучего Раевского.
– Прошло, – бросила я, следуя за папой через ворота. – И слава богу.
– Он опять не узнал тебя?
Врать папе я не хотела. Да и не могла. Он быстренько вычислит меня по дрожащему голосу. Единственный родной человек у меня остался. Я точно не хочу его обманывать.
– Узнал и просил не искать его сына.
Папа глянул на Митьку, который беззаботно трепал Макса по холке. Я прочитала его мысли легко.
– Нет, он не знает про него. Вроде бы, – быстро и тише проговорила я. – Просто опять трясется над сыночком.
– Козел, – буркнул отец.
– Кто
