Никитка куда терпеливее и обходительнее. Он за Сонькой хотя бы как-то ухаживал. А этот – уж совсем без тормозов.
– Ну что ты, Поль, будто деревянная?
– Какая есть.
Тут Ира, видимо, поняла: что-то идет не так, пора сестру выручать, и осведомилась, попав не в бровь, а в глаз:
– А где ваша Дина? Вы ее уже насовсем бросили?
– Не знаю, девочка, – вскользь бросил Дима, просто чтобы отвязаться от ребенка.
Ирка такого наплевательского отношения к себе не потерпела и отважно заявила:
– Значит, вы поганец. Все, кто бросают женщин – поганцы!
Он заржал. Ему, похоже, было плевать, что он такой бяка.
Мама встречала нас у входа солнечной улыбкой и, перехватывая у нас котелки, доброжелательно приглашала:
– Доброе утро, молодой человек. Проходите, не стесняйтесь… Полина, Ирина, что-то вы долго сегодня?
– Здрасте… Не представляете, какая там очередина! – отвечал за нас гость, и в своей обычной манере, без всякого перехода, непринужденно спрашивал мою родительницу:
– Вы ведь со мной Полину отпустите погулять? После болезни ей просто необходимо дышать свежим воздухом…
– Конечно, отпущу! – расплылась мама, не замечая, что секундой ранее вот этим «милым» пареньком на нее было оказано неслабое давление.
– Лично вам, молодой человек, я действительно доверяю.
Во как! Он и маму мою уже если не очаровал, то втесался к ней в доверие. Прохвост какой-то.
– Ну что, тогда до вечера? – он схватил мою ладонь и больно сжал.
– Нет! Я же сказала!
И резко вырвала руку.
– Посмотрим. Ладно, пока, девчонки.
И пошел прочь, весело насвистывая. Самонадеянный нахал!
Однако аппетита мне не мог испортить никакой Дима с его бесстыжими приставаниями. Мама хлопотала у стола, раскладывала макароны и сардельки по тарелкам и разливала по кружкам уже остывшее какао. Наконец-то я поем всласть.
– А он симпатичный парень, этот твой Алексей, – заметила мама с благостной улыбкой на устах.
Я в этот момент пыталась расправиться с сарделькой и от неожиданности резко проткнула вилкой надутую оболочку. Брызнул вкусный пахучий сок. Капли разлетелись во все стороны, и попали мне на олимпийку. Еще и Ириному фланелевому платьицу досталось. Мы уставились с сестрой друг на друга и одновременно категорически заявили:
– Это не Алексей!
А я еще я добавила оскорблено:
– Мама, ты глубоко заблуждаешься.
– А кто же?
– Это Дима, поганец! – без запинки выдала сестренка. – Вы что, его совсем не помните? Он же только вчера к нам приходил.
– Нам он не представлялся, – обескуражено пробормотала мама.
– Дочка, почему же он поганец? Вроде, парень как парень, – удивлялся папа.
Не хватает, чтобы родители выслушивали
