немного успокоился, но в груди было тревожно. Николай чувствовал, что земля вот-вот уйдет у него из-под ног. «Хватит! Стоп! Не нужно себя накручивать», – сказал он про себя и решил поговорить с сержантом, это точно отвлечет его от всего.
– Как давно ты в милиции, друг?
– Да год уже, сразу после армии устроился.
– А где служил?
– Дак танкист я, под Воронежем, у нас там отличная часть была.
Николай продолжал беседу с сержантом почти до самого морга.
– Почти приехали, – сказал сержант Николаю, но милиционер не был этому рад. Он посмотрел на часы – на них было восемнадцать тридцать.
«Сейчас начнут подходить родственники, а возможно, они уже здесь и ждут меня», – подумал Николай.
Автомобиль остановился у железных ворот больницы.
– Куда едем? – настойчиво спросил охранник.
– В морг, – ответил ему Николай.
Охранник, старичок лет восьмидесяти, объяснил милиционерам, как им ехать по территории, и не спеша открыл железные ворота. «Как же медленно он их открывает. Впрочем, сержант же ему сказал, что мы едем в морг, а значит, торопиться нам некуда», – глядя на старика, думал Николай. Сержант вел машину в точности как ему сказал охранник: проехал прямо, до второго отделения, затем повернул налево, и дорожка, слегка уходящая вправо, привела их к входу в морг. Водитель подъехал к самой лестнице, но Николай не торопился покинуть машину – до сих пор ощущалась слабость в ногах и вдобавок заболела голова.
– Поскорее бы закончился этот дурацкий день. Спасибо, сержант.
Николай вышел из машины, и сразу же сзади его окликнул сержант:
– Постойте, возьмите папиросы, пока вы будете там, я съезжу и куплю себе еще.
Через открытое окно молодой человек протянул пачку Николаю. Тот взял ее, не сказав ни слова, лишь кивнул в ответ.
«Видать, этот парень понял, что меня сейчас там ждет. Неужели по мне так заметно, что мне нехорошо? Ну Бог с этим, спасибо ему», – подумал Николай и, закрыв дверь служебной машины, отправился к дверям морга.
С той самой минуты, когда отец Александры поговорил с милиционером, в доме Петровых царила тишина. Кухонное радио, которое не выключалось с того момента, как они начали жить в этой квартире, навсегда умолкло. Отец стоял на кухне возле окна и молча курил. Он до последней секунды надеялся на то, что милиционер ошибся и что у этой погибшей несчастной девочки такая же фамилия. Ведь «Петровы» – не такая уж и редкость в Москве.
«Они точно все напутали, и наша малышка просто задержалась на занятиях» – эта мысль ненадолго вселила в отца надежду на то, что для них сегодня все закончится хорошо.
После обморока отец посадил мать Александры в кресло, где она и сидела беззвучно. Женщина полностью ушла в себя и там, в глубине своего разума, молила Бога о том, чтобы все это оказалось сном. Ее губы лишь изредка подергивались, и глаза, не отрываясь, с надеждой смотрели
