служка сообщил мне, что отец Бернар в этот час находится дома, и его лучше не беспокоить. Получив пару денье, он смягчился и сообщил мне, как найти настоятеля.
Дом святого отца, окружённый цветущим вишнёвым садом, находился на улице Труб, здесь издавна изготавливали глиняные трубы для стока воды. Мне открыла служанка, раскрасневшаяся рослая девица со смазливым, но неприветливым лицом и мокрой тряпкой в руке. Упрямый локон пшеничного цвета выбился из-под чепца и стремился закрыть ей левый глаз, и она все время сдувала его, смешно выпячивая нижнюю губу. По моей одежде, дорожной, но дорогой, она, видимо, затруднилась определить к какому сословию меня надо отнести и на всякий случай присела, чуть склонившись и мотнув головой, будто норовистая лошадь. Я сказал, что мне нужно увидеть отца Бернара.
– Мы сегодня не принимаем, – ответствовала она со сдержанной радостью человека, сумевшего хоть чем-то ущемить ближнего. С этими словами она попыталась закрыть дверь, но я удержал ее.
– Отец Бернар нужен мне по очень срочному делу, и очень не обрадуется, когда узнает, что ты так непреклонна с гостями.
Девица фыркнула, бросив на меня взгляд искоса и, видимо, рассмотрев получше, чуть смягчилась.
– Скажите свое имя, сударь, я доложу.
– Антуан Деломи.
– Ждите здесь, я узнаю, – она впустила меня внутрь и оставила в небольшой прихожей, а сама скрылась в глубине дома, и оттуда до меня донёсся её недовольный голос. Везет же мне на избалованных слуг. Отсутствовала она недолго и, когда появилась вновь, выражение на ее лице было более приветливым, но совсем чуть-чуть.
– Отец Бернар ждет вас! – возвестила она громко и четко, будто герольд, и присела в глубоком реверансе. Чтобы отконвоировать меня во внутренние покои, девица отобрала у меня шляпу, шпагу и чувство собственного достоинства, потому что я против своей воли слегка оробел. В просторной и светлой комнате с камином и большим распятием на стене я увидел поднявшегося мне навстречу с кресла высокого священника, седого, с твердыми и даже суровыми чертами лица, и лишь глаза, смотревшие открыто и благожелательно, выдавали его несомненную доброту.
– Ваше преподобие, – начал я, поклонившись, – простите, что нарушаю ваше уединение, но очень важные обстоятельства понуждают меня обратиться к вашему покровительству.
– Отчего же! Мне, сын мой, не за что прощать вас. Помогать ближнему мой долг. Как я понимаю, дело ваше весьма срочное.
Мне послышалась в последних словах его укоризна.
– Ваше преподобие, когда вы узнаете, что привело меня в ваш дом, вы поймете мое глубокое нетерпение.
– Прекрасно понимаю, господин Деломи, ибо очень даже осведомлен о том, что вы собираетесь мне поведать.
Я открыл рот от удивления.
– Неужели граф де Кревкер успел сообщить вам обо мне?
– Граф де Кревкер? – пришла очередь удивляться священнику. – От него я давно
