то-то и оно! И мы не построим социализм без сотрудничества с американцами. С этими самыми деловыми людьми, хотя они и классовые враги. И это не помощь с их стороны! Помощь, она только в преферансе бывает, да и то не бескорыстная. Все это взаимовыгодная политика. Но мы должны прорвать блокаду, которую выстроили вокруг нашей страны империалистические державы. Прорвать ее! И этот самый Хуммер в этом смысле – как ледокол.
– И вы ему доверяете?
– Если бы полностью доверял – тебя бы не звал. Но прошу, друг мой, без излишней подозрительности. А то мы иногда смешно выглядим, когда в каждом иностранце видим Лоуренса или Сиднея Рейли. А они просто любят деньги. И учти: я дал тебе это задание, учитывая ранение. Это задание для выздоровления, для того, чтобы ты плавненько вернулся в работу.
Ковров откланялся и исчез в зарослях цветущего жасмина. Пронин смотрел ему в спину – и командир удалялся тяжелыми шагами, покряхтывая.
Врачи уже были в курсе. Профессор укоризненно покачивал головой:
– Ох уж эта служба. Но спорить с ВЧК бессмысленно. Могут и к стенке поставить.
Последнюю фразу он произнес шутливо.
В то время Пронин занимал комнату в большой, многолюдной, но комфортабельной коммунальной квартире на Лесной улице. До Белорусского вокзала – два шага. С утра Иван вымыл голову, надел свежую рубашку и сравнительно новый пиджак. В 14.00 прибывал поезд из Берлина с американским магнатом. Его уже сопровождал переводчик. Никаких официальных встреч на платформе не было. В ВЧК умели соблюдать тайну. Собирался дождь – и Пронин захватил с собой вполне буржуазный массивный черный зонт.
Хуммер вышел из поезда. За ним – переводчик. За ними – молодой проводник, ловко державший в руках три тяжелых чемодана. Сам американец – щуплый, в очках – нес только небольшой полупустой рыжий кожаный портфель. Они чинно подошли к часам, где их ожидал Пронин. Раскланялись.
– Вы – наш гид? – спросил Хуммер по-английски.
Пронин кивнул.
– Очень рад, – изрек американец на чистом русском. Он старался выучить этот непростой язык. А, может быть, уже знал его, причем, давным-давно.
Бордовый «Роллс-ройс», когда-то служивший в гараже императрицы Александры Федоровны, вместил всю компанию – и они помчались к гостинице «Националь» по Москве, почти пустой.
– У вас стало неплохо. Я вижу, фасады подкрашены. Уже почти незаметны следы Гражданской войны.
Пронин вздохнул:
– Увы, это обманчивое впечатление. Нам еще нужно восстанавливать страну.
– Мне сказали, вы гид. Вы служите в ЧК? – спросил Хуммер напрямую, разумеется, через переводчика.
– Я вижу, вы хорошо знаете наши порядки.
– Они уже сформировались за эти годы? Устоявшиеся порядки, традиции? О, да, революция быстро возводит свое небывалое здание, – рассуждал Хуммер. – Но скажу вам прямо, в одиночку вы не сумеете вылезти из кризиса. Вам нужна наша помощь, помощь деловых людей Америки.
– Поэтому
