едва Светины мысли касались блудного мужа, – и она от них отворачивалась к безопасным мыслям о дочери. Думать о свадьбе пока тоже не хотелось – Света чувствовала неизбежную связь этих размышлений с Сашей – и тоже уклонялась – авось успеется.
На другой день – и чего им только не ходится по музеям?! – новые родственники опять пришли к Марине. К тому моменту бывший муж уже тоже явился, слава богу, один. И они опять посидели. И Саша со Светой снова сыграли спектакль, полный содержательного юмора, хлебосольства и очень правдоподобной душевности.
Я не знаю, как это все опять выдержала. Я точно была на пределе. Меня даже спросила будущая сватья – не заболела ли. И я отвечала ей, что так, голова, мол, немножко, пальцы к виску прижала для наглядности. Но просила ее внимания не обращать, у меня, дескать, это бывает. И мне сразу легче стало – можно же уже и похалтурить в имитировании этого нашего семейного счастья, – ведь голова все-таки, причина-то уважительная. Но несмотря на такое расслабление, гости наши, как стали прощаться, нахвалиться на нас не могли. И все приговаривали: ну до чего ж вы пара хорошая! Это про нас с Сашкой… «Какая же прекрасная пара, – не унималась сватья. И добавляла: – Дай бог, чтобы у наших детей все было вот точно так же» А я прямо дергалась от таких пожеланий и про себя шептала: «О, не дай бог! Только не это».
Гости наконец уехали. Саша топтался у двери.
– Ну… я пошел?
– Давай. – Света мечтала о той минуте, когда она останется одна. Прислонилась к стене, сил совсем не осталось.
– Светк… Ты какая-то бледная… Да нет, Свет, ты не бледная, ты зеленая… Света, что?!
Она сползла по стене, голова кружилась, в глазах темно. Кажется, болел живот. И тошнило. Она только теперь поняла, что тошнило ее со вчерашнего вечера постоянно. Просто почувствовать это как физическую неприятность не пришлось – слишком уж сильным было моральное насилие над собой, и тошнота казалась только признаком этих чрезмерных переживаний.
Саша звонил в «скорую». Кричал в трубу адрес, год рождения спутал… Нервничал, конечно. Она успела подумать, что давно он о ней не заботился. Но не ощутила ни капли удовлетворения от этого внезапного беспокойства за ее здоровье. Сознание ускользало…
Очнулась Света в машине «Скорой помощи».
– Как вы себя чувствуете? – спросил врач. – Вы меня слышите?
– Угу, – промычала Света в ответ. Отвечать более внятно было как-то лень. Она чувствовала себя тряпичной куклой.
– Что болит? – не отставал врач.
– Всё…
– Здесь больно?
– Угу.
В приемном покое ее не задержали, сразу анализ крови – и на операционный стол.
– Что там у меня? – спрашивала она у сестер, пока ей
