вод, иметь возможность увидеть джеп—суу8. Но, такое случалось только по воле старшего кам, когда тот был в расположении духа, желал показать племени большее, чем те видели.
Много рогатого скота загоняли в широкий загон, несколько высоких мужчин носили поленья, а женщины трудились над котлом, подготавливаясь к скорому ужину. Замечая Кана, многие из жителей приветственно махали ему, почти сразу возвращаясь к своим обязанностям. Кам тепло улыбался, инстинктивно сжимая и поглаживая чалу пальцами. Всякий раз, когда он вынужден был выпускать тунур из рук – ощущал себя незащищенным, довольно одиноким и неспособным на что—то большее. Высокая юрта, стены который были из войлока, стояла недалеко от склона горы. Невысокая девушка, держа в руке сухие одежды, рассматривала их на наличие дыр, когда дернулась от резкого голоса за спиной.
– Вечера в дом, Умут.
– Кан? Что же подкрадываешься так?
Положив руку на грудь девушка тяжело выдохнула, ощущая быстро бьющееся сердце. Она не ожидала увидеть эджи9 так рано, привыкнув к тому, что тот возвращался в глубокую ночь, полностью погруженный в свои мысли.
– Где я могу найти ата10?
Задумавшись, Умут потирала подушечки пальцев, пока не заметила приближающуюся широкую фигуру. Облаченный в меха, Альп смотрел на огул11, отвлекающего кыз12 от прямых обязанностей. Умут заметно занервничала, легко махая Кану рукой и слегка склоняя голову пред отцом.
– Умут, твой эджи помешал тебе закончить дела?
– Нет, ата. Я прибрала всё, собрала ваши вещи и почти подготовила всё к вечеру.
– Ступай и закончи начатое, кыз.
Кан желал уйти от гневного взгляда ата, но его тяжелый голос вынудил замереть. Повернувшись к ата лицом, кам учтиво склонил голову, стараясь смотреть ата в глаза. Стойкий медвежий дух, сокрытый в каждом члене этой семьи, вынуждал их быть жесткими, иногда и жестокими с каждым, кто шел против их воли. Альп был старшим кам, старательно следил за тем, чтобы каждый обучался тому, к чему расположен дух, спокойно сотрудничая с Агабек. Кан не любил эту властную сторону ата, желал хоть иногда получать снисхождение, видеть подобие гордости в его тяжелом взгляде, но там всегда было пусто только для него одного.
– Ата, что—то случилось?
Вскинув бровь, Альп с непониманием смотрел на Кана, ощущая его внутреннее напряжение, замечая покрасневшие глаза и грязь на ободе тунура.
– Ты недостаточно хорошо ухаживаешь за тунур, огул.
– Простите, ата. Задремал у входа в лес и, возможно не заметил, как грязь попала на обод.
Махнув рукой, мужчина не желал слушать Кана дальше, скрываясь под плотной тканью юрты. Тяжело вздыхая, кам прикрыл глаза и потер из пальцами, стараясь прогнать наваждение, но что—то в столь диком сне его
Джеп-суу – духи Земли.
Эджи – старший брат на тюркском.
Ата – отец на тюркском.
Огул – сын на тюркском.
Кыз – дочь на тюркском.
