перекладывая в кучку чистые приборы.
И почему он не улетел в Мехико сегодня же? Как тоскливо будут тянуться следующие двадцать четыре часа! Наверняка опять зайдет дядя и какие-нибудь подруги матери. Все хотят его увидеть. Не так давно в местной газете вышла статья о нем и его работе, о грантах на учебу, о присужденной ему Римской премии,[4] которой он не смог воспользоваться из-за войны, о спроектированном им универмаге в Питсбурге и небольшой пристройке к чикагскому госпиталю. В газете все это выглядело впечатляюще. Он даже ощутил прилив гордости за самого себя в тот одинокий день в Нью-Йорке, когда получил от матери письмо с вложенной вырезкой.
Повинуясь внезапному желанию написать Бруно, Гай сел за стол, взял ручку и понял, что писать ему нечего. Он представил, как Бруно в ржаво-коричневом костюме и с ремнем фотоаппарата через плечо карабкается по выжженному солнцем холму в Санта-Фе, чему-то улыбается, демонстрируя гнилые зубы, нетвердой рукой поднимает фотоаппарат и щелкает затвором. Как Бруно сидит в баре с тысячей не заработанных им долларов в кармане и дожидается свою мать. Что Гай мог сказать этому человеку? Он закрыл ручку колпачком и бросил на стол.
– Мама! – позвал он и сбежал вниз по лестнице. – Не хочешь сегодня вечером в кино?
Мать ответила, что на этой неделе ходила в кино уже дважды.
– Ты же никогда этого не любил, – проворчала она.
– А сегодня схожу с удовольствием!
8
Около одиннадцати вечера зазвонил телефон. Трубку взяла мать и сразу вернулась в гостиную, где Гай сидел в компании дяди, его жены и двух двоюродных братьев, Ричи и Тая.
– Междугородний, – сообщила она.
Гай подумал, что это мистер Брилхарт решил потребовать объяснений. Но из трубки прозвучал другой голос.
– Привет, Гай. Это Чарли.
– Какой Чарли?
– Чарли Бруно.
– О… Добрый вечер. Спасибо, что выслали мне книгу.
– Еще не выслал, но собираюсь. – Как и тогда в поезде, Бруно был весел и пьян. – Ну что, приедете в Санта-Фе?
– К сожалению, не могу.
– А как насчет Палм-Бич? Может, я загляну к вам туда на пару недель? Я бы посмотрел на вашу работу.
– Увы, работа отменилась.
– В самом деле? Почему?
– Возникли некоторые сложности. Я передумал.
– Сложности с женой?
– Н-нет. – Гай почувствовал укол раздражения.
– Она хочет, чтобы вы остались?
– Ну, вроде того…
– Мириам решила поехать с вами в Палм-Бич? – Удивительно, как он запомнил имя. – Значит, вы не развелись?
– Скоро разведусь, – отрезал Гай.
– Да заплачу я за этот звонок! – рявкнул Бруно кому-то и протянул с омерзением: – Ну люди… Послушайте, Гай, так вы отказались от работы из-за нее?
– Не совсем. Неважно, вопрос уже решен.
– Чтобы
