как будто вернулась с похорон близкого человека. Колись, кому набить морду.
Тина коротко рассмеялась, но ее смешок перешел в нервный всхлип, и она прикрыла рот ладонью.
– Можно и так сказать, – прошептала она и посмотрела на меня огромными, как у олененка, карими глазами. В ее взгляде таилась такая тоска, что я нервно поерзал на кресле. – Я хоронила свои четырехлетние отношения.
– Вы расстались?
– Точнее, он меня бросил. – Тина опустила голову. – А если быть еще точнее, то он мне изменил, а уже потом бросил.
– Вот сукин сын. – Я нервно провел языком по пирсингу на губе. – Представляю, как тебе сейчас паршиво.
Она покачала головой.
– Вряд ли.
Уперевшись пяткой в пол, я откатил кресло и повернулся к Тине. Она нервно жевала губы, вероятно, прилагая немало усилий, чтобы не заплакать.
– Добро пожаловать в клуб, подруга, – грустно усмехнулся я в ответ на ее недоверчивый тон. – Восемь лет моих отношений были перечеркнуты залетом девушки от моего же кузена.
Тина подняла на меня ошарашенный взгляд.
– Какой ужас…
– Ага. Сейчас эти придурки счастливы в браке и воспитывают сына, которому, кстати, на днях исполнится год. А я официально получил звание самого паршивого дяди, потому что терпеть не могу этого ребенка, хотя ни разу его в глаза не видел. Так что, поверь мне, я охренеть как понимаю, что ты сейчас чувствуешь.
Плечи Тины немного расслабились. Словно она ждала от меня какого-то подвоха, но, услышав мои откровения, поняла: я не из тех, кто будет ее осуждать или убеждать, что все нормально.
Это ни хрена не нормально.
Когда тебя бросает любимый человек, это очень больно.
Когда тебя не просто бросают, а предают самым гадким образом, это больно вдвойне.
– Он сказал… – ее голос звучал тихо и дрожал, – что устал от отношений со мной, что ощущал себя закоренелым семьянином, а ему хотелось девушек и тусовок…
Я был уверен, что Тина вот-вот разревется. В уголках ее глаз уже собрались слезы, но она лишь глубоко вздохнула и усилием воли улыбнулась мне, пусть и слегка виновато. По ее самолюбию и гордости словно проехались танком, но она старалась не показывать слабости.
У меня запершило в горле.
– Может, я все-таки набью ему морду?
Она несколько раз моргнула, пытаясь прогнать набежавшие слезы.
– Нет, не надо. Возможно, он в чем-то прав и…
Я не дал ей договорить. Резко подкатил кресло так, что ее бедра оказались зажаты между моими коленями, упирающимися в матрас, и в этот миг почувствовал цветочный аромат ее духов. Она сглотнула и нервно облизнула губы, глядя мне в глаза.
Господь Всемогущий, дай мне терпения.
– Не смей оправдывать этого ублюдка. В том, что он не смог удержать своего дружка в штанах, твоей вины нет. Просто он козел с мозгом медузы.
– У медузы нет мозга, – растерянно вставила Тина, и я довольно улыбнулся.
