что-нибудь про Россию,
без хандры напиши,
без надрыва, без боли и слёз!..
Разукрась свои рифмы
васильковою, яркою синью,
заблудись, словно ветер,
хоть когда-то
в объятьях берёз!..
Напиши про детей,
про святых напиши
и про женщин…
О любви и друзьях
не забудь что-нибудь рассказать…
Да тоску нагоняй
свой праведной правдой
поменьше,
когда славить ты будешь
нашу добрую Родину-мать…
Я не лгал —
я писал о стране,
о народе, о вере…
В звёздный дождь, по ночам,
я цветочек Перуна искал…
Но когда приоткрыли мне
падшие ангелы двери,
как и грешные все,
я на Праведный Суд свой попал…
Там без всяких надежд
я читал лишь стихи вдохновенно,
ни о чём не просил,
оправданий себе не искал…
А всеправедный Бог,
улыбаясь по-детски блаженно,
всем безвинно заблудшим
без укора грехи отпускал!..
Но когда мне пришлось
отвечать за поступки и мысли,
за тщеславье своё,
за постыдство беспечных утех,
вдруг от взгляда Его
мои руки бессильно повисли,
а поодаль предстали
лица строгие
ýмерших всех —
лица близких людей
и детей,
и совсем позабытых
предков нашей семьи
до седьмого колена родства,
и погибших в войне,
и чумой и холерой убитых,
и всех тех, о которых
народная ходит молва!..
Я метался в поту,
преисполненный верой великой!
Умирая, как инок,
я молитвы читал до утра,
а когда появились
восхода кровавого блики,
мой истерзанный дух
из разверстого вышел нутра!..
Размалинилась душа, разбоярилась –
вновь приснился из детства рай…
Захотелось кваску вдруг овсяного
да из русской печи каравай…
Заскучалось по баньке забористой —
с дымоходом, c лавчонкой простой,
что на речке стояла ключистой,
за гумном, под мохнатой ветлой…
Захотелось душе моей раненой
перепевки послушать старинные
от красавиц в кокошниках сочных
да в своих сарафанах былинных…
Мать Россиюшка, духом славная,
