Занозе не было бронежилета. А в левой ладони товарищ зажал гранату. Кольцо на месте.
Заноза покосился на висящие, как плети, руки Ивана:
– Когда придут, ты меня грудью накрой. Вместе подорвёмся.
– Вместе, – согласился Иван.
Он видел время на часах Занозы: выходило, что провалялся в лесу девять часов. Вот и вышел к своим. А толку? Всё равно помирать. Промедол начал действовать.
– Аляска – сука, – вспомнил командира полка ближайший раненый, – загнал нас в ловушку.
– С коптера не видна глубина окопов, – возразил второй, – он мог не знать.
– Не жалко им нашего брата, – застонал третий.
– Это преступление… – У первого раненого перехватывало дыхание, в горле у него что-то булькало, но он продолжил: – Нашего первого комбата помните как убило? То же самое было. Атака на неподавленный опорник. Все ж слышали в эфире, как комбат, царствие ему небесное, Аляску трёхэтажным обкладывал.
– Но комбат пошёл… – не согласился второй, – и подвиг свой совершил, пацанов не бросил, спас.
Иван боролся с ускользающим сознанием. Потряс головой и на всякий случай уточнил:
– Меня слышно?
– Да, братан, – откликнулся третий, который лежал в самом дальнем углу.
Иван не видел их лиц, не узнавал голосов, хотя первого вроде должен знать, ведь Иван тоже был под Васильевкой.
– Мы все – человеки… А человек ошибается. Разница лишь в том, кто сколько на себя берёт.
Иван у молк, ему ник то не возражал, и потом у он продол ж ил:
– И цена ошибки у всех разная. Снайпер ошибся – одна цена, взводный ошибся – другая.
– И цена ошибки – жизни, – перебил второй.
– Наш-ш-ши шизни, – прошипел третий.
– Аляска – кэп, он берёт на себя много, всех нас. И цена ошибки Аляски очень высокая. – Иван сглотнул и начал говорить быстро, нутро наливалось смертельной тяжестью: – Будь я на его месте или ты… кто нас знает, как ошибались бы мы.
– Везде бардак… – Третий раненый попытался засмеяться.
– Да уж, я б накосячил – так накосячил, – булькнул первый. – Но всё же…
– У Аляски хоть результат есть, – перебил его второй.
– Да, – кивнул Иван, – результат есть, полк идёт вперёд, значит, мы гибнем не напрасно.
– А здесь? – спросил первый.
– И здесь, – вступил в разговор молчавший до сих пор Заноза. – Аляска цепкий, силы в кучку соберёт, мозги всем расправит и… вперёд!
– И потом, – Иван спешил высказаться, тяжесть из живота растеклась вокруг и давила даже на уши.
Похоже, ОНА подошла и стоит близко, у самого входа в блиндаж. Тяжесть снаружи блиндажа – это ОНА!
– Представьте, что Аляска сейчас чувствует, сидя на ППУ?
«Я успел! – подумал Иван. – Успел заступиться за командира! Сказал главное! Теперь пусть приходит!»
Но глухая тяжесть обволакивала блиндаж и как-то неуверенно
