влаги и стал мокрым на груди и поясе, поэтому, а также чтобы размять начавшее затекать тело, Ивушкина повернулась на бок. Напарница тоже зашевелилась по той же причине.
«Нет ничего хуже, чем ждать и опаздывать», – вспомнилась обеим поговорка.
Когда небесный свет немного потеснил тьму, девушки слегка приподняли головы, чтобы лучше осмотреться. За орешником, в зарослях которого они укрылись, простиралось равнинно-холмистое поле, которое до войны, наверное, засевалось местным колхозом пшеницей и другими сельхозкультурами. Теперь это была серая, ничейная территория, разделявшая наши войска и гитлеровские.
Мысль о том, что они здесь напрасно пролежат весь день и ничего не увидят, первой пришла в голову Козловой. Она тихонько, почти шепотом предложила переместиться вперед еще хотя бы на двести метров, пока окончательно не рассеялся спасительный туман.
Предложение рисковое, опасное, но решение им принимать вдвоем. Ивушкина задумалась: у нее самой крутилась в голове эта смелая мысль. Но что-то сдерживало, отгоняло ее подальше. Да, надо честно признать, это был страх за свою жизнь, но не только он. Довлела, принуждала осторожничать, понапрасну не рисковать… гордость за школу, ее авторитет. Что подумают в полку или дивизии о ее выпускницах, если мы уже на первом выходе лопухнемся, станем легкой добычей врага? Нет, грубо подставиться, показать себя легкомысленными курицами и ни на что не способными солдатами они не имели права.
– Остаемся сегодня здесь. А в следующий раз выберем позицию поближе к фрицам, – сказала, как отрезала, Ивушкина.
Мартовский день уже клонился к закату, когда они заметили в прицел некоторое оживление в немецких боевых порядках. Но из-за выкопанных в человеческий рост траншей удалось разглядеть, и то мельком, лишь верхнюю часть касок. Стрелять на поражение при такой дальности бесполезно. Да и убойная сила пули будет значительно ослаблена приличным расстоянием и если даже попадет в каску, то не пробьет ее.
Злясь про себя, что так бездарно, попусту пролежали они весь день на сырой земле, Ивушкина зажевала очередной сухарь. Но ими одними не насытишься. Радовали уплотнявшиеся сумерки, под покровом которых они скоро вернутся в свою уютную землянку, где их наверняка уже ждет ужин, горячий чай и, конечно же, расспросы любопытных подруг.
Личный снайперский счет в середине апреля одной из первых открыла Зульфия. Наблюдатель со стереотрубой из первой линии окопов подтвердил: выстрел достиг цели. Ею оказался немецкий солдат, видимо, неопытный новобранец, неудачно сходивший по малой нужде.
Зульфию как героиню дня тепло поздравили девчонки, и даже майор Славнов с замполитом специально заглянули вечером в землянку и пожали ей руку, наговорив массу комплиментов. А маленькая девушка-тростиночка оказалась не готова к такому вниманию начальства и от переживаемых эмоций… заплакала.
– Тебе что, фрица жалко? – удивился комполка. И, поняв, что
