императорским указом вознесенный в число небожителей. Небесный чин этих богов вполне отвечает значению данного города в империи: на небе такая же лестница почета, как и на земле; перейдя на тот свет, бывший градоначальник как бы продолжает руководить паствой; он ведет летопись добрых и злых дел человеческих: о первых докладывает великому небесному богу, о вторых князю ада. Городской бог – точно соглядатай адского правителя; в его храме обыкновенно изображены на стенах мучения, которым подвергаются нечестивцы в 10 отделениях ада, называемых «подземными тюрьмами».
Конфуцианцы не запрещают верить, согласно понятию даосов, что благочестивые и добрые души опять возвращаются на поверхность земли и возрождаются в каком-либо привлекательном образе и что злодеи, осужденные адским судом, или испытывают вечные мучения, или превращаются в нечистых и безобразных животных. На такое превращение, между прочим, осуждаются заклинатели и священники, которые не исполнили заупокойных молитв, получивши за них деньги: сначала они видят в воздушном зеркале отвратительный образ, который им суждено принять, а потом их заставляют читать неисполненные молитвы в темной адской келье при мерцающем свете лампы по мелко и неразборчиво исписанной книге. Сами конфуцианцы не верят в эти грубые картины адского суда и наказаний. Однако, чтобы вызвать в толпе страх и почтение к духовному главе своему Конфуцию, они распространяют веру, что лица, осмелившиеся разорвать или уничтожить конфуцианские книги, будут на том свете повешены за ноги и заживо ободраны.
Городской бог не только властвует над округой, но у него также есть обязанности перед людьми, он должен заботиться об их благоденствии. Когда, например, слишком долго длится засуха и не помогают никакие молебны, всем становится ясно, что это недосмотр городского бога. В таком случае, с соизволения властей, принимается мера исправления: идол, в котором предполагается присутствие самого бога, выносят из храма; с него снимают все одеяние и заставляют испытать на голом теле жгучие лучи солнца. Если же и это не помогает, тогда остается одно: свергнуть бога с его положения и заменить его другим. Конфуцианцы не только руководят всеми этими действиями расправы над провинившимся божеством, но допускают в них участие даосов, последователей Лаоцзы. Они даже признали должность верховного заклинателя духов, тьенши: потомку волшебника Чандаолина предоставлена важная духовная обязанность – наблюдать за поведением городских богов; он имеет право отнять божественный чин у провинившегося и на место свергнутого предложить нового кандидата. Однако возводить на небо новых богов тьенши не может; все его предложения рассматриваются в столице особым ведомством по делам небесным и все назначения утверждаются императором.
Конфуцианцы допустили, между прочим, обычай приносить в храм шелковые ленты с написанными на них молитвами, списком жертвоприношений, заклинаниями и т. д.; по окончании богослужения ленты
