кусок бутерброда. На этом вся воля внезапно закончилась. Утекла, как вода в сухой жадный песок. Окаменев, я неподвижно сидела на мягком пьедестале эргокресла, как будто на раскалённой, щедро промасленной сковородке. И остро чувствовала себя той самой рыбкой, что сейчас будет подана к ужину. Или что там у нас по местному расписанию. Под маринадом и с пряностями.
Они меня скоро найдут. Или я очень плохо знаю своих старших братьев или… искать уже будет нечего. Второе куда более вероятно. Пираты трусливы. Нас этому постоянно учили, как и тому, что вступать с ними в мирные переговоры, пусть даже и в сугубо частном порядке, невероятно рискованно. И неоправданно. Но Ант предлагал именно это. Зачем? Просто оттягивал время? Или я плохо его поняла? Скорее всего. Бедные наши родители! Снова Машка прибавила им седин. Очень надеюсь, что братья о нашей беде им пока сообщать не спешили. Я крепко зажмурилась и заставила себя проглотить кусок бутерброда, застрявший во рту. Вкус исчез вместе с запахом. Все ощущения туго свернулись в воронку и с треском рассыпались. Осталась лишь остановленная картинка на голоэкране.
– Совершенно удивительное фамильное внешнее сходство, не правда ли? – уронил совершенно спокойно космический пират. – А я всё припомнить не мог, где уже видел такие глаза.
– Понятия не имею, о чём ты… – запихнула в рот новый крупный кусок и мучительно его жевала. Прозвучало так жалко, что ужасно хотелось заплакать. Кажется, у меня формируется новая фобия. Буду бояться теперь бутербродов.
– Необычно другое… – словно меня не услышав, продолжил Лазурный. – Зачем он это сделал, где логика?
– Любит сестру? – пискнула я и открыла глаза, тут же внезапно столкнувшись с пристальным взглядом хозяина.
– Сестру? – он мягко, беззвучно смеялся. – В послании ни слова не было сказано о каких-либо сёстрах. Верховный адмирал Аверин лишь сообщил, что неизвестные преступники тайно похитили чрезвычайно важного для него человека. Если бы не ваше ошеломительное внешнее сходство, я бы даже решил, что речь шла о возлюбленной. У землян так крепки близко родственные связи?
В разведку меня никогда не берите. Он ведь даже ловушек не ставил! Никаких пыток, перекрёстных допросов с применением запрещённых приёмов и вражеских техник. Я сама так бездарно спалилась. Всегда Машку Аверину подводила привычка собственноручно проблемы себе создавать, а затем героически их преодолевать. Но сейчас я сама себе превзошла. И ответить Лазурному нечего…
– Значит, сестра… – продолжая меня совершенно беспардонно рассматривать, синий пальцами правой руки осторожно коснулся виска и серьёзно задумался. Картинка на голоэкране послушно раздвинулась, стоп-кадр послания быстро погас, и на смену ему появилась прекрасная я. Во всей первозданной красе, так сказать. В полный рост, голая и беззащитная.
– Ты лучше запей, – посоветовал синий, быстро переведя взгляд на экран. И тут же поморщился.
– Прекрати
