новом устройстве позиции слышал только от Евграфыча, которого он прихватил с собой, поэтому сразу после доклада махнул рукой и направился туда. Василий приказал экипажу «ноль первого» занять свои места, они запустили двигатель, и заняли свою позицию, укрывшись за раскидистым кустом вербы. Сам танк, тоже, представлял из себя куст. Командованию предложили отъехать и посмотреть на маскировку позиции. Показали лампочки, с помощью которых мехводу помогали пятиться задом на второй передаче, и быстро менять позицию. Он же назад не видит. Белая, центральная, красная и зеленая, для каждого фрикциона своя. Езду задом сегодня тоже отрабатывали. И косу, обыкновенную косу, с помощью которой быстро добывалось сено, чтобы скрыть свежепрокопанную «дорожку» от воздушной разведки немцев. «Голь на выдумки хитра!» В общем, после обеда, война – войной, а обед по распорядку, на позиции оказались все свободные от боев командиры экипажей дивизии. Пришлось «показательно» подготовить еще одну позицию, с хронометражем событий. Предстояли тяжелые бои, в данный момент дивизия находилась в резерве фронта, хотя более половины личного состава уже влились в ряды защитников Лужского рубежа. Этот кусок истории мне хорошо известен. Немцам не удалось тогда выбить эти войска с линии обороны, но они прошли южнее, под Новгородом, а здесь, у берега Балтики, отжимали по одному поселки, пока не прорвались у Кейкино. Затем им пришлось окружать Лужскую группировку, но им сопутствовал успех на нашем левом фланге. Там они отрезали Ленинград от большой Земли. С этим вопросом пока ничего не сделать. Звание «лейтенант» и должность «командир роты тяжелых танков» не дают возможности влиять на оперативно-тактические планы командования. Мои права очерчены «его Величеством» Уставом. Мне надлежит исполнять гениальные замыслы командования. Таков мой удел, и величина фронта, на котором я могу развернуться, зависит только от того, какому подразделению я буду придан. Первичный успех, «в отрыве от основных сил дивизии», может быть заслабо аннулирован какой-нибудь внеплановой проверкой со стороны того же Лукьянова, который, судя по всему, здорово обиделся, что ему не рассказали о том, что с подобной позиции мы расстреляли 80 с лишним танков.
Вторые сутки, данные комдивом на подготовку, быстро закончились, тем более, что подвезли ДШК и щитки к ним, судя по всему фронт ограбил флот, ибо доставляли их моряки. Подъем произвели полпервого ночи. Короткое построение, подвезли сухой паек на трое суток, в «ноль первый» забрался сам комдив со своим ординарцем. «Заводи!» Привычное место мехвода, как будто ничего и не произошло. Сдаем задачу самому Баранову, но это не учения, это – война. Вторая, третья, четвертая, пятая передача. Впереди разведдозор на БТ-7-м, колонну замыкает такой же танк. Шлемофон командира роты, даже за рычагами, подключен к Р10. Следуем к Поречью, где вечером немцы вновь захватили плацдарм на правом берегу Луги. Девяносто два километра, три часа непрерывной тряски, большей частью в полной темноте. Даже единственную фару не включить.
