для нас квартиру площадью в девяносто девять квадратных метров. Я жила в ней до двадцати – без малого пятнадцать лет.
Мама очень любила эту квартиру и дорожила ею. Цепкий взгляд и неутомимые руки под руководством профессионального дизайнера не оставили без внимания ни единого уголка. Создание идеального интерьера для дома, в котором будет жить наша семья, стало маминым способом поздравить себя и папу за достигнутый успех.
Мы очень гордились нашим домом. Даже соседи, чьи квартиры имели такую же площадь и планировку, постоянно твердили, что наша кажется намного просторнее, и неустанно нахваливали мамин вкус. Там мы с братом провели подростковый период и стали взрослыми. Казалось, мы будем жить в ней вечно и впредь, но в тот год, когда мне исполнилось двадцать, ее продали с молотка.
Я застыла на месте, не в силах пошевелить рукой с зажатой в ней книгой. С огромным усилием удалось отвести страницу от лица, но запах родного дома все еще стоял в носу. С трудом придя в себя, я быстро пролистала книгу до последней страницы. На ней зеленой шариковой ручкой были выведены кривые буквы.
Чан Ен Силь[1] смог преодолеть разницу сословий, он удивительный. Я решила, что с этих пор среди великих личностей больше всех уважаю Чан Ен Cиля.
«…Этого не может быть».
При виде до боли знакомого почерка у меня перехватило дыхание. Как при первом посещении той застывшей во времени больницы, сейчас было ощущение, словно я вернулась в далекое прошлое. Передо мной стоял образ семилетней меня.
Я захлопнула отвисшую от удивления челюсть и торопливо потянулась за другой книгой. «История моей жизни»[2] Хелен Келлер[3]. Очередная книга из серии биографий великих людей от того же издательства, что и предыдущая. Страницы внутри выглядели сморщенными, будто на них пролили воду и небрежно высушили. Возможно, это просто случайность и не стоит придавать ей большого значения, подумала я, но решила все-таки проверить догадку.
Я быстро пролистала страницы. По мере того как листов слева становилось больше, сердце начинало стучать быстрее. Не понимая, на что надеюсь и чего опасаюсь, я бездумно пролистывала книгу до конца. Вскоре история жизни великой Хелен Келлер подошла к концу и передо мной возник форзац цвета слоновой кости. На нем синей шариковой ручкой были выведены буквы.
Больше всего на свете я боюсь ослепнуть. Если бы со мной случилось такое, смогла бы я, как Хелен Келлер, довериться своему учителю и полноценно жить, несмотря на болезнь? Честно говоря, не знаю.
Теперь я была уверена: все биографии великих людей, стоящие на этой полке, принадлежали мне. Это подтверждалось множеством деталей: уголками страниц, загнутыми треугольником, поскольку тогда я еще не приобрела привычку пользоваться закладками, пятнами случайно пролитого апельсинового сока, помятым углом твердой обложки – я уронила книгу на пол в пылу ссоры с братом.
Чан Ен Cиль – корейский ученый-изобретатель, работавший во времена династии Чосон. Родился в сословии крестьян, но сумел занять должность при королевском дворе.
Хелен Келлер – американская писательница, лектор и политическая активистка. В возрасте девятнадцати месяцев перенесла заболевание, в результате которого полностью лишилась зрения и слуха.
