всегда была такой непоседой.
Они еще долго говорили и смеялись. Слишком много воспоминаний их объединяло, чтобы оставаться чужими. Потом они вспомнили маму, как она потрясающе готовила, какой сильной была даже во время болезни.
– Твоя мама, – со слезами на глазах говорила Екатерина, – даже когда болела, все по дому сама делала. Жила так, будто и не происходит ничего. Будто все так естественно.
– От этого было только больнее, – проговорила Алиса, вытирая слезы.
Екатерина Вячеславовна ушла после десяти вечера, ей нужно было успеть на последний автобус. Алиса долго провожала взглядом удаляющийся по заснеженной дороге силуэт, пока ее «бабушка» не исчезла за поворотом.
В доме стало настолько тихо, что отчетливо было слышно вой ветра на улице. Гигантское окно гостиной выходило на лес. Когда Алиса стала вглядываться в него, ей показалось, будто она под гипнозом. Что скрывают массивные лапы елей, усыпанные толстым слоем снега? Какую тайну они хранят в глубине леса?
Алиса поймала себя на том, что стоит в центре гостиной и смотрит в темноту.
– Хватит, – одернула она себя и бросила взгляд на коробки с украшениями.
К горлу подкатил большой горький ком, в носу защипало.
– Нельзя плакать! Будь благодарна отцу и поддерживай его.
Алиса быстро пересекла гостиную и, попав в прихожую, вытащила телефон из кармана куртки. На черном экране мерцал мягким розовым светом индикатор, словно предупреждая Алису: «Тебя ждет ответ на твою спонтанную смелость».
– Я не должна больше так писать, – Алиса словно дала себе по рукам. – И вообще, лучше совсем не писать. Я не контролирую себя. У меня есть долг перед самой собой, перед отцом и перед мамой.
Но что бы ни говорила себе Алиса, заставить свое тело перестать чувствовать она не могла, не могла контролировать биение сердца, остановить распространяющийся пожар на кончиках ушей. Из-за этой переписки она заставила нервничать отца. Нужно прекратить, пока все не зашло слишком далеко!
Алиса легко подхватила рюкзак, накинув его на одно плечо, взяла сумку и снова взглянула на коробки с елочными украшениями. Лисс подошла к самой крайней из них, достала рождественский венок и гирлянду с большими круглыми стеклянными шариками.
«Завтра повешу все остальное, – подумала она. – Отец приедет на Рождество и будет очень рад украшенному дому».
Алиса перекинула венок на другое плечо и легкой поступью стала подниматься по лестнице. Гирлянда тянулась за ней шлейфом, сверкая бликами отраженного света уличного фонаря.
Ее комната располагалась на втором этаже. Перед тем как отворить дверь, которая, казалось, является частью стены, Алиса повесила на специально заготовленный крючок венок.
«Я дома, пап», – произнесла она в своей голове.
Алиса вспомнила, что венки на двери всегда вешала мама. Лисс улыбнулась и вошла в комнату. Там все осталось
