о смуте в стенах вверенного ему приказа напугало и без того не сильно отважного царедворца. Тревожная жизнь при дворе приучила Мишку к серьезному отношению к угрозам его драгоценной жизни, какими бы неочевидными они ни казались на первый взгляд. Салтыков знал простую истину – неотвратима только опасность, которой пренебрегают!
– Как с цепи сорвались! – нахмурился Салтыков и гулко постучал пальцами по своему округлому животу. – Все из-за моего добродушия, – добавил он убежденно. – Мягкий я все же человек! Нельзя так.
Искушенный и многоопытный подьячий едва заметно ухмыльнулся в козлиную бороденку и развел руками.
– Государь мой! Ты же сам виноват!
– Я?
– Хотел назначить Дию годовое жалованье в 250 рублей, да «на стол» еще по 72 рубля положить! Это, между прочим, 1114 рублей серебром, в то время как Валентин Бильс, будучи архиатром[6] царя, от казны 860 получает! Кому такое понравится?
Салтыков шмыгнул носом и, прищурившись, косо посмотрел на подьячего.
– Потемкин, ты чего мне разнос учинил? Есть что предложить – предлагай!
Тщедушный подьячий на всякий случай опасливо отстранился от начальника.
– Я чего думаю, Михайло Михайлович? Арканисты ведь не врачи. Герметика, тетрасомата[7], эликсир жизни – это ведь о другом!
– Ну и?
– Неплохо выяснить, они врачевать умеют?
– Не переживай, подьячий, – хищно осклабился Салтыков. – Раз алхимические тинктуры готовят, то и с медицинскими справятся.
Мишка помолчал, размышляя, а потом добавил как бы для себя:
– Я тебе так скажу, Потемкин, по части всяких диковинных пилюль и волшебных пастилок этот Дий любого аптекаря за пояс заткнет!
Утверждение Салтыкова не было голословным. Он уже пользовался услугами Артура Ди в области весьма сокровенной и доверительной, о которой не принято было распространяться на людях. Средства, приготовленные достопочтенным мастером, возымели на Мишку самое животворное действие, а больше ему никаких доказательств и не требовалось.
– Равных ему нет! – добавил он убежденно.
– Вот и хорошо, коли так! – неожиданно обрадовался подьячий. – Возьмем их в приказ алхимистами![8] У нас как раз двоих не хватает! Названия схожи. Никто даже вникать не будет!
– Подумаем! А какое у алхимистов денежное содержание?
– Тридцать цесарских ефимков.
– Так себе деньги. Как у простого полкового попа! Навряд ли согласятся?
Потемкин безразлично пожал плечами.
– Вот сам и спроси их, Михайло Михайлович! С утра в передней околачиваются. Тебя ждут!
Потемкин приблизил свое рябое лицо ближе к лицу Салтыкова и, сделав брови домиком, понизил голос до полушепота:
– Я тут подумал, зачем им вообще золото, если они сами его делают да еще обещают государя им засыпать?
Главный врач.
Стадии процесса приготовления искусственного золота.
Изготовители лекарств.
