площадки невозможно таким, как я, малороссам. Во-первых, для блокирования подобных процессов на каждого из нас заведена масса уголовных дел с политической подоплёкой для возможности ареста, а во вторых – на Украине есть только одна общественная организация со статусом, дающим право выступать на подобных мероприятиях, и это соросовская структура, которая допускает к международному микрофону только сторонников и участников Майдана да крымских татар.
В результате выстроенной системы европейцам толком и не узнать о результатах расследования убийства Нигояна, о захватах детей депутатов Рады во время переворота, чтобы родители говорили в кадр нужную Майдану информацию, о сожжении и расстреле сначала Одессы, а потом Мариуполя… Всего и не перечислишь. Правда, европейцы не очень-то и стремятся узнать.
Киев в лучших традициях холодной войны создал настоящий железный занавес, когда информация не проникает ни на Украину, ни с Украины. Конечно, не без помощи Госдепа, ЦРУ и МИ-6.
И коль уж вспомнились наши заокеанские «партнёры», для полноты картины позволю себе пару тезисов из разговора, который в своё время состоялся у меня с одним бывшим другом из Киева. Вернее, уже из Калифорнии. Спустя полгода после Майдана он забрал семью и уехал туда, подальше от «бесперспективной» Украины. Он и такие, как он, поддерживали Майдан, «боролись» за «вильну и незалежну» Украину. Но как только появилась возможность, сразу же оттуда убежали. Как говорится, любовь к Украине у украинских патриотов крепнет на расстоянии. Чем дальше, тем больше этой самой любви…
Если бы вы слышали, сколько боли было в его голосе! Боли и сожаления, что всё вот так, что он вынужден был уехать, чтобы жить…
На мой вопрос «Почему?» он честно ответил: «Ты понимаешь… Мне сорок лет. Сегодня на Украине работы для меня тупо нет». (Притом что некогда он был очень востребованным профессионалом.)
«Состояние безысходности и тупика непроходящее, – говорит он. – Украине, чтобы восстановить хотя бы предыдущий уровень две тысячи тринадцатого, нужны будут минимум лет двадцать. То есть двадцать лет пахоты, да и то ещё бабка вилами по воде гадала насчёт успешного результата. Тогда мне будет уже шестьдесят. И кому я буду нужен? С пенсионерами же в стране картина катастрофическая. У моих родителей пенсии сократили, надбавки урезали, налогом обложили… Я такого будущего для себя не хочу! Оттуда валят все. Все, кто мало-мальски имеет деньги, мозги и профессию, уже свалили куда угодно: в Европу, Америку, Канаду, Россию, Крым… Юра, ты не представляешь, каким стал Киев!»
Мне было тяжело слушать всё это. До судорог в сердце было больно за него и таких, как он.
Ну почему вы такие безмозглые, что не слышали нас? Почему вы такие бездушные, что не исправляете того, что натворили? Вы поддержали Майдан! Даже если вы не были там, если вы не боролись с этим ополоумевшим стадом разрушителей, вы поддержали Майдан!
И теперь, когда уже очевидна ваша ошибка, вы… Вы, как безумная мать-алкоголичка,
