воздух Рагварда да и других городков, где хоть изредка появлялись бессмертные.
Так, в полном молчании, провожаемые недоуменными и осуждающими взглядами, они добрались до самого королевского дворца. Стража, состоявшая из магов, не принадлежавших к Великим Домам, расступилась перед принцессой и ее сопровождающим, но даже прекрасно вымуштрованные воины не смогли сдержать невольного вздоха, заметив переплетенные пальцы любовников.
Весть долетела до Его Величества Кайро вир Аббо гораздо раньше, нежели его дочь дошла до покоев отца, дабы представить своего супруга. Чувства, которые ее поступок вызвал в расчетливой душе опытного политика, были крайне неоднозначными. Еще раз утереть нос зарвавшимся дэль Хаинэ – это стоило многого, но и вступать в открытую вражду, кое-как замаскированную внешними приличиями и строгим дворцовым этикетом, было весьма рискованно. Смуты внутри огромного государства, в границы которого входил целый земной шар, любой из правящих даль Каинэ пресекал на корню. Но что делать, если обнажила старые, тысячелетиями гниющие раны его собственная, самая младшая и оттого наиболее любимая дочь? Нет, все-таки придется приказать ей оставить в покое этого Виварди, и пусть тот сам улаживает проблемы, которые непременно станут следствием его вопиющей неверности.
Что бы ни решил король Кайро Первый, сбыться его планам было не суждено. Даже он, при всей полноте своей власти, не мог отменить безумного брака, совершенного в Храме Любви. Даже он не мог разъединить связанные навеки души.
В глубокое отчаяние впал Кайро вир Аббо, узнав насколько непоправимый поступок совершила его обезумевшая от любви дочь. И ни при чем были все дэль Хаинэ, вместе взятые, с их неизбежной местью. Причиной горя, которое сжигало короля, распаляя его ярость, в первую очередь стало то, что Сафира, его маленькая девочка, которую каких-то семьдесят пять лет назад он нянчил на руках, никогда не найдет покоя, ступив на путь предков, никогда ее душа не покинет этот мир, пока она сама не возжаждет уйти навеки, раствориться в небытии, исчезнуть.
Одна мысль о том, что горячо любимая дочь променяла бессмертие души на прихоти тела, доводила до исступления. Король, который никогда не терял головы и всегда умел держать в узде даже самые сильные чувства, орал и бранился, подобно смертному пьянице. В конечном итоге, не в силах изменить свершившегося факта, он отправил Сафиру вместе с новоявленным зятем в изгнание. Впрочем, не очень суровое. Им предстояло обитать в замке Массао вплоть до новых распоряжений Его Величества.
С тех пор прошел почти год, время крайне небольшое по меркам людей, живущих тысячелетиями, и Кайро Первый сменил гнев на милость. Или, наоборот, утомившись усмирять праведный гнев Дома дэль Хаинэ, решил, словно своре голодных собак, вместо кости бросить свежее мясо родной дочери? Сафира не знала ответа на это вопрос, как не знал его Кирвил. Одиннадцать месяцев они прожили в полном уединении, не принимая ни друзей, ни врагов,
