а не допрос, по его представлению, сущая формальность. Значит ли это, что убийца уже найден? Или это такой психологический ход? Хотя скорее первое. Странно было бы ожидать познаний в новомодной психологии от обычного тюремщика.
Наручники на Матильду надевать не стали. Не отдавали резких приказов типа: «руки за спину, лицом к стене». Да и вообще, усач топал не позади, а перед ней, услужливо придерживая двери и улыбаясь.
Девушка шла, не глядя по сторонам. Дядька был приветливый, но поверить, что так раз! – и обвинение долой – было сложно.
«Не верь слезам ханжи, злости доброго и вежливости тюремщика» – где-то ей встречалось такое выражение. Или папенька говорил, или кто-то из матушкиных подружек шушукался о каких-то светских делах.
Поэтому внутрь она вошла спокойно, но настороженно. И замерла, смотря инспектору в спину: тот стоял лицом к окну, глядя на залив.
Кабинет инспектора был воплощением стандарта. Нет, не того, что регламентируют всякие инструкции и предписания, а того, что можно встретить на страницах детективных историй, что во множестве расплодились за последнее десятилетие. От великолепных похождений мисс Филдс16 до откровенных и провокационных детективов, что писались под диктовку бывшей роской императрицей. Последние, впрочем, тоже находили своих читателей. В основном молоденьких скучающих барышень.
Большой стол с громоздким телефонным аппаратом, вычурным посеребрённым письменным набором и горой папок прямо на краю, что, кажется, готова была вот-вот упасть на идеально чистый, блестящий серым мрамором пол. На стене справа висит карта города, со множеством воткнутых в неё разноцветных флажков. Слева у шкафов с книгами, монструозный аппарат – безумная помесь граммофона и пишущей машинки. Нечто подобное, но более массивное и менее изящное, стояло у них в архиве, в отделе рукописей. С помощью него эти самые рукописи гораздо быстрее переводились в печатный текст, чем если бы это делали обычные машинистки. Здесь же, видимо, он служил для записи показаний.
– Здравствуйте, сеньорита Рутголд. Проходите, присаживайтесь, – мужчина отвернулся от окна и указал на кресло в углу, рядом с журнальным столиком. – Меня зовут, если Вы забыли, Сантьяго. Инспектор по особо тяжким преступлениям Сантьяго Гонзалес, если быть совсем официальным.
– Доброго дня, инспектор Сантьяго, – кивнув, Матильда проследовала до указанного кресла и села на край, сложив ладони на коленях.
«Как приличная девушка» – подумалось ей.
Матильда внезапно снова вспомнила ночные искушения и тут же прогнала из своего сознания фривольные образы. Кабинет инспектора впечатлял уютной обстановкой, и обманчиво настраивал теплее, чем могло быть в обычных государственных конторах с холодным казённым убранством. Сейчас ощущение было будто сидишь в кабинете у старшего друга семьи, не в полиции. Помедлив, она подняла глаза на инспектора и приготовилась слушать.
Ей
Грейси Филдс сыграла мисс Марпл в американском телевизионном проекте, став первой исполнительницей этой роли.
