на сугубую занятость, староста воспользовался случаем и присел поговорить с Яндаром. Мудрости стариковской перенять никогда не бывает лишним.
Посидели, поговорили. Кузьма рассказал про свои края. Яндар о Туме, о Мещере, о том, что понравилось ему здесь, что не понравилось. Потом, к концу разговора не выдержал, спросил – отчего суета такая.
– Даньщиков ждём княжеских. Слышал, небось? – ответил Кузьма.
– Были же они месяц назад? – удивился Яндар.
– Теперь вот другой раз ждем, – пожал плечами староста.
– Частят что-то. А чего так? – допытывался старик
– Да в прошлый-то раз обычные подати брали, а теперь – выход ордынский.
Староста вздохнул.
– Ордынский выход? – удивился Яндар. – Это что за зверь?
– Дань в орду, – пояснил Кузьма.
– В орду? – пуще прежнего удивился Яндар. – А почто вам дань орде-то давать? Не свой князь на Москве разве? Или степи у вас завелись вместо лесов?
Теперь удивился уже Кузьма. Да так, что утерял на время всякую к старику почтительность.
– Ну ты, старый, сказал… Видать сразу, что недавно из лесу вышел, – староста развел руками. – Князь сидит, как не сидеть. Князь платит хану ордынскому. А мы князю. Уразумел?
– Эвон как хитро, – нисколько не обиделся на грубость Яндар. – Да нечто у вас два хозяина на одной земле? Чудно как-то. Один хозяин должон быть. Один только. Не то понабегут – где двое, там и трое. Ужель кормить всех их?
Яндар почесал ухо и добавил.
– Нет, у нас орде дань не платят.
– Да ну? – не поверил Кузьма. – У всех платят, а у вас, значит, нет?
– Не знаю как у всех, но у нас не платят, – упёрся Яндар. – Не веришь, вон сына спроси, небось, не забыл он ещё родных-то мест.
Мича, сидевший в отдалении и разговору старших не мешающий, кивнул головой, подтверждая правоту отца.
– Да, дела… – протянул Кузьма.
Потом, хитро сощурившись, добавил:
– Вот и мы не больно-то платим. Оттого и суета.
Суета набирала ход. К приезду даньщиков готовились. Готовились так же тщательно, одновременно с тревогой и вдохновением, как к отражению набега ордынцев или соседей.
Уже накануне в тайные лесные схроны переправили всё ценное добро, что копили годами и поколениями. Туда же отправили большую часть скота – и в первую голову коней, которые могли приглянуться, ненароком, княжеским кметям. Прятали от греха подальше и молодых девушек, потому как правда – правдой, договор – договором, а и своеволия княжеских подручных случалось на веку селян достаточно. Прятали не только красавиц, но и вообще всех незамужних девиц. Дружина, явись она, как это часто случается, пьяной, не больно на красоту смотрела.
В ожидаемый
