других больше, чем за себя, главное, что меня вчера там практически не было, я ничего не должна Марку и Вильяму, а значит ко мне не может быть вопросов. Отговаривать Ирку бессмысленно, от Марка она не отстанет, и кто знает, может она все-таки добьется своего.
– Прости, прости, прости! – не думала, что в субботу будут пробки, чтобы как-то сгладить ситуацию быстро забежала за Аниным любимым тортиком и сейчас открыв дверь, вместо моего лица они видела именно его.
– Ну я не знаю, проходи! – женщина улыбалась, значит все нормально. – Не поверишь. – на кухонном столе стоял точно такой же торт. – Похоже, моя диета досрочно отменяется. – я пожала плечами.
– Ты одна? – в квартире слишком тихо.
У тёти шикарная трехкомнатная квартира в одном из спальных районов города, пусть и в ипотеку, которую она не спешит гасить, вкладывая все деньги в бизнес.
– Ага, Паша пошел в гараж, его Ласточка опять барахлит, а эти «криворукие мастера» ничего не могут сделать. – ее муж обожает копаться в машинах.
– А Лиза?
– Утром какие-то занятия были, скоро вернется. А ты чего такая помятая? – из-за постоянного недосыпа под глазами появились круги, которые после этой ночи прилично увеличились.
– Напомню вам, я студентка! – мы засмеялись. – Мне по статусу положено иметь такой вид.
– Простите, извините, как я могла упустить этот момент! – передо мной появился ароматный кофе. – А я смотрю у студентов жизнь нынче не очень, да?
– Терпимо. Кстати, у тебя есть работа на завтра? Свободна весь день.
– Для тебя всегда есть. – тётя уже оставила свои попытки впихнуть мне деньги просто так, знает, что не возьму. – Я так понимаю, с отцом вы так и не помирились. – после того, как папа снова женился, их отношения окончательно испортились, Оля нахамила Ане, когда та пришла в гости, сказала, что мы больше не ее семья и ей нечего здесь делать, отец промолчал.
– Почему же, помирились, но деньги брать не буду. Я сама могу оплачивать учебу. – мой телефон завибрировал.
Мистер Катастрофа: «Такой расклад меня очень радует. Тебе правда нужен отдых.»
Я с трудом сдержала улыбку, чтобы тётя не задавала неудобные вопросы.
– Ага, а хоть что-то в твоей жизни изменилось? – все-таки заметила, не умею я скрывать эмоции, взгляд Ани упал на мой телефон.
– Конечно, я больше не ссорюсь с Олей и сестрами! Прогресс. – женщина скривилась от упоминания этих людей. – Хотя и с папой вижусь реже, он постоянно в разъездах.
– Не удивительно. – Аня закатила глаза. – Я бы тоже предпочла работу, чем такую «счастливую» семейную жизнь. Старый дурак.
– Вы не исправимы. – я расплылась в улыбке, их отношения меня не касаются, мне 22 года, и я сама решаю с кем общаться, а с кем нет, хоть отец и против моих визитов к тёте. – Расскажи лучше, что у вас нового. – я осматривала кухню. – Ремонт вижу освежили.
– Освежили, и в первую очередь моими нервами. – мы засмеялись.
