утра, прости.
Она расхохоталась и сказала:
– Вообще-то уже пять!
– Ну да, – я согласно кивнула, – это в корне меняет дело…
Кристина с Федей рассмеялись, и мы поехали к выезду из города.
Федору все время названивали такие же безумцы, которые встали на рассвете и собрались в поход. Я уж было хотела улечься спать, как мы свернули куда-то вправо.
– Куда это мы? – вяло поинтересовалась я.
– На место сбора, – улыбнулась через плечо Кристинка.
Я вытянула шею, как утка, пытаясь рассмотреть то самое место сбора. На большой парковке перед круглосуточным гипермаркетом припарковались еще два внедорожника. Больше сумасшедших вокруг не наблюдалось, город спал.
В толпе, преимущественно парней (мама бы оценила), что-то говорили и смеялись. Как только мы остановились, Оля выскочила с такой скоростью, будто катапульта сработала под ее задницей.
– Господи… – пробормотала я, – в ней столько энергии от вида тестостероновых созданий или в принципе?
Кристина расхохоталась и сказала:
– Идем, познакомим тебя со всеми!
Выползать с тепленького насиженного места «Нивы» не хотелось от слова совсем. Но было б сверхсвинством даже не поздороваться. Они ж-таки прут на себе домик, в котором мне спать. Я с протяжным стоном выползла из машины.
Оля, словно напилась энергетика, со всеми весело щебетала, трогала за рукав бородатых мужиков и задорно хохотала. Мне кажется, я на ее жизнерадостном фоне была похожа на подружку Дракулы, которая выползла из склепа и корежится от солнечных лучей.
– Привет! Доброе утро! Физкульт-привет! – раздалось со всех сторон.
Физкульт-привет… я пыталась вспомнить, где в последний раз слышала подобное приветствие. Судя по этому выражению, проблемы с пониманием современного сленга зумеров мне не грозят. Скорее тут понадобится толмач с папкиного эсэсэровского…
– Доброе утро! – проскрежетала я и выдала подобие кривой улыбки.
Кристина назвала мое имя и сказала, что в походе запомню имена остальных.
Сектанты обсуждали, все ли взяли, и ждали «главного», который пошел за кофе. Кто этот «главный», я понятия не имела, но сам факт, что его ждут двенадцать человек, пока он попивает кофа-а-а, меня подбешивал.
Пока мы ждали кофемана, я рассматривала разномастную группу чокнутых. Тот тип, который сказал «физкульт-привет», был как раз-таки из эпохи, когда в лагере летом носили красный галстук. Значительно постарше меня. Дядька в очках в толстой оправе, жилистый, загорелый с белозубой улыбкой.
Все звали его Пал Семеныч. Я про себя обозвала его дедом, так короче. Рядом с ним стояла спокойная тетечка, которая, естественно, тоже улыбалась. В какой-то момент у меня мелькнула мысль – может, они накатили с утра уже? Или под чем-то? Чего радостного-то? Но потом вспомнила слова Кристины про то, что алкоголь тут не приветствуется.
