style="font-size:15px;"> – Что было раньше? – переспросила девочка.
– Раньше были серьезные конфликты между леммингами и людьми. Еще в те времена, когда городов было много.
– Расскажи! – девочке стало очень любопытно. Представить противостояние маленьких человечков и гигантских по их меркам людей было сложно.
– Об этом не рассказывают, – важно ответил Лу. – Это предания, по которым слагают песни.
Тем же вечером, когда Наташа уже легла в постель, на тумбочке у ее изголовья расположился небольшой оркестр. Конус света, падавший из-под абажура настольной лампы, окружал музыкантов сияющим куполом. Девушка-арфистка с длинными прямыми волосами чуть коснулась пальцами струн арфы, мелодию подхватили скрипки, совсем молодой лемминг чуть слышно добавил к музыки ритмичные удары бубна и вдруг отдельными фразами начал рассказ. Это была не совсем песня. В ней был и ритм, и поэзия, но слова переплетались с музыкой как-то неожиданно и по-особенному. Бубен в его руках то становился почти не слышен, то взрывался градом звуков, выражая то печаль, то смятение.
В этой песне рассказывалось о дворце древнего короля людей, в одной из многочисленных комнат замка которого расположилась деревня леммингов. Придворные сочли произошедшее беспорядком и попытались уничтожить деревню. Уцелевшие лемминги спрятались кто где, а на следующий день начали отвоевывать территории для жизни.
Конфликт был долгим. С множеством подвигов и приключений лемминги отвоевывали комнату за комнатой в огромном мире дворца. Для борьбы с ними люди завели специально обученных кошек, способных отыскать человечков даже в самой узкой щели. Лемминги сначала ушли в подполье, а затем сумели приручить животных и использовать их как верховых.
Когда леммингам удалось устроить свою тайную резиденцию на люстре тронного зала, придворные рассказали все королю.
Взвесив все за и против, король дал аудиенцию предводителю племени леммингов, пожаловал ему несколько больших комнат недалеко от своих покоев и запретил своим придворным появляться там. Это было одно из первых соглашений, заключенных между людьми и леммингами.
– А что случилось дальше? – спросила Наташа, когда песня закончилась.
Бруно, который сидел на спинке кровати, отдельно от других слушателей, повернулся к ней и тихо ответил:
– Потом в этом дворце был музей. Комнаты, которые принадлежали леммингам, отвели под склад, и туда редко кто заглядывал. А что было еще позже – мало кто знает. Это очень старая история.
Музыканты поднялись со своих мест и раскланивались. Наташа невольно залюбовалась арфисткой.
– Красивая, – тихонько сказала она Бруно.
– Ага, – подтвердил библиотекарь. – Только она грустная все время. Гвендолин поет только грустные песни.
Наташа вскочила на своей кровати, скинув одеяло, и почти выкрикнула так громко, что все лемминги удивленно оглянулись на нее:
– Как ты сказал ее зовут?!!
