потрогал здоровенный фингал на пол-лица. Болит собака. Геран встал, отряхнул со штанов снег и огляделся. Он по-прежнему был здесь один. Надо было идти домой – поздно, смеркается, да и зябко уже, но так не хочется. Геран нахмурился и поплёлся от карьера прочь. Трёхликий даст – доберётся благополучно.
Не дал.
Они высыпали из-за ближайшего угла, когда Геран оставил поле с карьером позади и вошёл в посёлок. Их было четверо. Все старше года на 3–4. Геран находился в том возрасте, когда такая разница ощущалась весьма серьёзно.
Они окружили парня и снова стали придираться к проклятым веснушкам и склонять его имя на все лады. Геран знал, что этим если понадобится докопаться – они докопаются. И тут уже не так важно, Герман ты, Фома или Юрец. Такие обязательно найдут в тебе что-нибудь, над чем можно поржать или от чего оскорбиться.
Так и случилось. Мало того, что им не нравилось имя Герана, так ещё и его ответы показались недостаточно учтивыми. И тогда они несколько раз ударили парня по лицу. Геран закрыл голову руками и упал в сугроб. Мальчишка думал, что они посмеются, как обычно, и оставят его в покое, но не в этот раз. Они принялись пинать.
Пока он не заплакал.
И только тогда они прекратили. Старшики отпустили ещё несколько обидных шуток и собрались уходить. В конце концов, вечер сгущался всё сильнее, и нужно было успеть вернуться домой до темноты.
Геран лежал ещё минуту, а потом медленно встал. Снегом стерев с лица кровь, поправил шапку на голове и медленно пошагал вперёд.
Самой большой мечтой Герана было сделаться однажды невидимым. Чтобы его никто больше и никогда не замечал. Чтобы не кричали вслед ничего обидного. Он хотел выходить из дома, не оглядываясь в страхе, что где-то рядом старшики. Короче, чтобы от него отстали.
Мальчишка проскулил себе под нос: «Когда уже это закончится?» – предполагалось, что старшики не услышат, но они услышали. И тогда кто-то из них прокричал в ответ: «Когда деревья снова станут зелёными!» И ушли.
Геран заплакал ещё сильнее от несправедливости и унижения.
Через три дома от него открылась калитка, и оттуда выбежала голенастая девчонка. Она подбежала к парню и быстро принялась снегом стирать у него с лица кровь.
– Я уже думала, они никогда не уйдут. Надо было позвать взрослых.
– Не надо. Потом было бы ещё хуже, ты же знаешь.
Она знала.
– Вставай! – скомандовала девица. – Скоро станет совсем темно! В дом надо быстро! Переночуешь сегодня у нас, я уже договорилась с родителями.
– Спасибо, Лада.
Они поднялись и со всех ног помчались к открытой калитке.
Холода пришли десять лет назад, и Геран даже не помнил времени, когда бы их не было. Вечные снега и вьюги – вот мир, который он знал. И не он один. Целые поколения успели родиться и войти в более-менее осмысленный ум, и никто из них не видел лета.
Никто точно не знает, почему это случилось. Но в какой-то момент зима в марте так и не закончилась. Геран ещё толком не понимал, каких
