на нем точно нет… Но только не понятно было, где тут еще незабытые игрушки водятся.
И вдруг я увидел обитателя! Точнее, обитательницу.
Она стояла поодаль на берегу и смотрела прямо на меня!
Это была кукла! Очень странная кукла! Всё ее тело, руки и ноги были пластиковыми, фабричными, похожими на человеческие, только маленькими и холодными. И одета она была в фабричную одежду, на вид модную – синие джинсики и футболка в голубую и белую полоску. Но голова у куклы была совсем не фабричная! Вот прямо такая, как у старинных тряпичных кукол, сделанных дома руками бабушек. Круглая тряпичная головка с глазами-бусинками и ртом, который вышит строчкой! Широким-прешироким, то есть замечательно улыбающимся круглые сутки тонким ротиком!
Все фабричные куклы – глупые и безмозглые! А тут я сразу подумал, что в такой, пусть и не самой красивой по нынешним меркам головке должно быть много ума.
И еще подумал: так вот кто мне сейчас сможет рассказать, что тут и как на этом чудесном острове, и тогда я пойму, как же мне добраться до моего друга!
А когда она двинулась мне навстречу, я немного опешил: я понял, что на самом деле этой куклы на этом острове нет. Она тут и в эти самые минуты, а, может быть, и часы – бывает!
Глава вторая
Кукла Айка начинает рассказывать, почему ее так зовут, как она стала такой необыкновенной и как оказалась на Острове Незабытых Игрушек
Да, я – Айка!
Ну, вот я прямо не знаю! Как только познакомишься с кем-то, так сразу начинается: «А почему у тебя такое имя, а почему голова у тебя одна, а всё остальное другое?..» Я говорю: «А что, две головы – нормально было бы?» Теряются…
Вот и этот! Не успел сказать «здрасьте», как туда же! И еще: почему я тут бываю, а не вся тут… Ничего не поняла! Какой-то сумасшедший, что ли, медведь? Так мне показалось сначала.
Я ему говорю:
– Ты, – говорю, – рыжий-лохматый, сначала свои опилки просуши как следует, а потом вопросы задавай. А то, если опилки просохнут после того, как я отвечу, все сведения про меня испарятся у тебя из головы. А я сказанное два раза не повторяю, точка!
А он мне:
– И как только такая красивая и чудесная кукла с такой лучезарной…
Так и сказал – «лучезарной»! Просто обалдеть не встать!
– …с такой лучезарной, – говорит, – улыбкой способна на такой едкий сарказм!
Я даже слова такого не знала!
Но остальные слова – прямо целый комплимент. Ну, я типа и подобрела вся с самодельной головы до красивых фабричных ног.
Ладно. Уселись мы такие на камушек на берегу, вернее на два. Каждый из нас уселся на свой камушек.
Сначала он объяснил мне, что такое этот «сарказм». Оказывается, это такая недобрая ирония-шутка, когда говоришь одно, а думаешь про это еще хуже!
Ну что, я согласилась. Куда деваться, так и есть.
А еще этот Медведь Тим очень удивился тому, что
