style="font-size:15px;"> Да и агрегат весьма хтонического вида получался.
Но Фрунзе знал – были такие железки.
Да, послабее.
Но были.
И работали. Причем весьма стабильно.
И создавали их советские инженеры, а не германские. Причем в ходе войны и сразу после ее окончания. А это, прямо скажем, не фронтир научно-технического прогресса.
В оригинальной истории по этому пути не пошли. Михаил Васильевич это знал. Как и то, что в оригинальной истории путь развития науки и техники был крайне связан с «его величеством случаем» и конъюнктурой. Из-за чего очень много перспективных и крайне полезных направлений развития науки и техники попросту отмирали или отсекались магистральными трендами.
Риск?
Огромный.
Был очень серьезный шанс провалиться со страшным треском. Однако в случае успеха это открывало новые горизонты.
И, прикинув расклад, Фрунзе решился. Понимая, что за ним в этом деле стоят не столько скудные научно-технические ресурсы Союза, сколько Веймарская Германия, в высших кругах которой все сильнее и сильнее нарастал реваншизм. И шел поиск способов догнать и обогнать своих противников. В том числе с помощью нестандартных технических решений.
Но нарком не был Хрущевым, то есть в таких фундаментальных и важных вещах не ставил все фишки на одну позицию. И работ по турбинам не сворачивал. Более того, даже вел поиски подходящих образцов для копирования.
Ему ведь требовались пути отхода в случае чего.
По этой же причине раньше времени он не «кричал» о новой, прорывной технологии. Говорить «гоп» до прыжка было глупо. Да и можно спровоцировать англо-французов. Однако все одно – ставку сделал, постаравшись разыграть ее в полной мере.
– Устал что-то… – тихо прошептал Михаил Васильевич, выходя на улицу.
Рядом хмыкнул командир Балтийского флота. Он и сам взмок от той затяжной ругани, которая называлась совещанием.
– Может, в баньку? – поинтересовался председатель научно-технического комитета флота.
– Можно. Но потом. Надо сегодня еще к Григоровичу заехать. Мы с этим бредом весь график сбили, – мотнул он головой в сторону здания за его спиной. – Надо было сразу пистолет доставать.
– Надо. Даже удивительно, как все сразу стало конструктивным и спокойным.
– Добрым словом и револьвером можно добиться намного больше, чем одним лишь словом, – назидательно подняв палец, произнес нарком. – Тут главное – не увлекаться. И применять этот метод только тогда, когда все летит в Тартар. Ладно. По машинам. Время… время… мы его безбожно сжигаем впустую.
Спорить с Фрунзе никто не стал. Посему минуты не прошло, как люди рассовались по машинам, и кортеж тронулся. «Под всеми парами» направившись в отдел морского опытного самолетостроения ЦКБ Авиатреста, которым
